Переводчик - стр. 38
– Я его научу, он тебя за пару секунд делать будет! – сказал Мишину Дима.
– Пусть только попробует, башку откручу, как котенку.
– Ты, наверно, только котятам и можешь головы вертеть… – не удержался от язвы Олег.
– Заткнитесь, я сказал! – Иванов вышел из терпения.
– Иди, умойся, – посоветовал Лунин Олегу, но, взглянув на Мишина, добавил и ему: – И ты тоже нос свой отмой. В кровищи все.
Олег умылся, и вытер лицо полотенцем. Глаза были красные от обиды. Из ничего разгорелся такой конфликт. Лейтенант, сходивший на боевую операцию, просто нашел способ снять психологическую нагрузку…
Свет погасили. Кто-то долго ворочался в темноте. Олег долго не мог уснуть. В голову лезли яркие картины пережитого дня – то трупы в грузовике, то драка с Мишиным, то разговор с Романовым. «Куда я попал?» подумал, засыпая, Олег. Больше всего он сейчас хотел уснуть, и проснуться дома. Чтобы вся эта война на поверку оказалась просто кошмарным сном…
Утром всех поднял длинный автомобильный гудок. Олег усмехнулся спросонья:
– Как в древности рабочих по утрам на завод созывали…
– А разве у нас не работа? – спросил его Иванов. – Война – это самая тяжелая, самая ответственная, самая нужная работа…
– Уж лучше без войны как-нибудь… – сказал Лунин.
– Без войны в России как-то не получается… – усмехнулся Глеб.
Олег полез умываться, и в зеркало разглядел синяк под глазом. Не обнаружив в блиндаже Мишина, Нартов спросил Глеба:
– А Мишин всегда такой?
– В бою побудешь, и сам таким станешь…
Глеб склонился над еще спавшим Даниловым.
– Витя, вставай, пора в школу…
– А? Что? – подскочил лейтенант.
– Поднимайся, хорош балдеть…
Витя встал и, посмотрев на Олега, сказал:
– Здорово ты вчера…
Олег покачал головой:
– Ничего здорового.
Рана на губе была довольно глубокой и болела. Синяк под глазом расплылся больше некуда.
На разводе Романов подошел к Нартову, и сразу спросил:
– Кто посмел?
– Бытовая травма, – ответил Олег.
– Это ты Кириллову расскажешь, а я должен знать с кем по ночам бьется мой переводчик, от здоровья которого зависит успех многих важнейших операций.
– Юрий Борисович, я все проблемы стараюсь решать сам. – Олег глянул в глаза командиру.
Романов встал перед строем отряда, и громко сказал:
– В моем отряде три десятка офицеров и больше сотни бойцов. Все вы являетесь отличными разведчиками и диверсантами, но кроме вас у меня есть один, голову которого я ценю выше головы каждого из вас. Пусть он и не заканчивал военного училища, но он первоклассный специалист своего дела. Если у него возникают в отряде какие-либо проблемы, то это так же и мои проблемы. Если у кого-то из вас появилась по разным причинам неприязнь к нему, жду после развода в палатке штаба. Общими усилиями мы эту неприязнь преодолеем. Ясно?
– Так точно! – отозвалась сотня с лишним глоток, хотя значение этих слов поняли единицы.
– Ну и нормально.
После развода Олег зашел в штаб, где ему дали переводить ворох бумаг. Некоторые листы были залиты кровью. Шумов пояснил:
– Группа роты Самойлова приволокла сегодня ночью. Взяли у боевика. Отдавать не хотел, – начальник штаба усмехнулся.
В штабной палатке было тепло. Олег снял бушлат и сел за стол. Просмотрев листы, он повернулся к командиру:
– Товарищ подполковник, здесь два письма и ведомость на получение денег боевиками. Вот фамилии наемников, вот заработанная сумма. По три – четыре тысячи…