Перевёрнутый мир - стр. 22
Венерических болезней не замечалось, прокаженные были в трёх семьях, но все отправлены в Николаевский лепрозорий; в настоящее время подозреваются больные проказою в тех же семьях в значительном числе, так как эти семьи, особенно братьев Нацвиных, – одни из самых больших. По некоторым данным со слов жителей, можно заключить, что в Нижнетамбовском проказа свила прочное гнездо. При обыкновенных заболеваниях лечатся своими средствами, так как врачебная помощь населению совершено не организована и, хотя в деревне находится ротный фельдшер, он имеет такое незначительное количество медикаментов (отпускается в год на 25 рублей), что к нему ввиду постоянных отказов по причине неимения лекарств, никто не обращается.
Я закончил чтение документа и посмотрел на Ивана:
– Н-да, лучше не расскажешь. Что ж это ваш народ так много пьёт? До тысячи вёдер в год. И это на сто шестьдесят человек взрослого населения! Обалдеть!
Я прикинул: если в ведре десять литров, а десять литров – это ящик водки. Да какой водки – царского разлива! Значит, в итоге получается двадцать тысяч бутылок в год на село. Можно сгореть! Да ещё по такой цене, двенадцать рублей за ведро.
– Дак работа такая. Всю зиму по морозу почту и пассажиров гоняем. Летом постоянно на воде. Нутро греть надо, чтобы хвори не одолели. А ещё, окромя местных, у нас стоит телеграфная полурота, есть и пришлые работники, и ссыльные. А водочку-то все уважают.
– Ладно, убедил, – согласился я. – Но всё равно остаётся около ста бутылок в год на человека. Да ещё самогонку, наверняка, варите.
– То ничего. Главное, что неработного и праздношатающегося люда у нас нет.
– Ещё бы, на водку-то надо заработать. Просто так никто не нальёт, – усмехнулся я. – Ладно, давай-ка обедать.
Мы принялись за свой обед.
Глава 4. ПРИНУДИТЕЛЬНЫЕ ДОБРОВОЛЬЦЫ
Не успели мы пообедать, как двери трактира широко распахнулись. В зал ввалилась полупьяная толпа солдат и матросов, они громко переговаривались и хохотали.
– Ша, братки! – крепкий матрос, увешанный оружием, как новогодняя ёлка, внезапно выстрелил из маузера в потолок.
Толпа мгновенно утихла.
– Граждане революционной России! – обратился в зал матрос революции. – Революция в опасности, поэтому все военнослужащие в добровольном порядке мобилизуются на защиту завоеваний революции.
«Это что-то новенькое, – подумал я, – «мобилизуются в добровольном порядке»… А если я не желаю?» Но вслух поинтересовался:
– От кого защищаем завоевания, браток?
– От немцев. По призыву советской власти мы формируем эшелоны для Западного фронта.
Солдаты рассыпались по залу и стали выводить в центр зала военных. Пойманные военнослужащие понуро строились в две шеренги.
– Послушай, товарищ, – обратился я к матросу. – Мы с товарищем следуем в Питер по специальному заданию полкового комитета. Вот у меня и предписание имеется.
– Все предписания аннулируются. Враг хочет растоптать нашу свободу. Вот отобьём немца, тогда, пожалуйста, следуйте куда хотите, – безапелляционно заявил боец революции.
– Но у нас важное поручение к товарищу Ленину, – начал давить я его авторитетами.
– А товарищ Ленин сам и бросил этот клич. Он вас поймёт.
– Но ведь сейчас у нас с немцами перемирие. Я ведь сам только что с фронта.
– Ну так что ж… Сегодня помирились, завтра разми- рились.