Перевернутый мир - стр. 17

– Это такой здоровый смурной тип? Всегда в бейсболке и заляпанных трениках?

– Точно! Он ремонтами подрабатывает. После того как его выгнали с работы то ли за воровство, то ли за пьянство. Жена Ольга – тормознутая курица. Я пыталась с ней говорить насчет девочки, пустой номер.

– Дочка маленькая?

– Маша – сейчас подросток. Лет тринадцать-четырнадцать. Я не видела, как он ее бьет, но слышала, как она кричит. Писала анонимку директору школы. Тоже результата ноль.

– Спасибо, Кира. Это неожиданно. Разберусь. Точнее, мы с тобой разберемся.

– У меня есть предложение: расскажи мне немного о том, что вы с суровыми товарищами обсуждали. Я никому, даже Леше, не расскажу, клянусь. Просто вдруг что-то в голову придет.

– Тебе можно… Все немного серьезнее, чем Вася с первого этажа.

– А не скажи. Никогда не знаешь, какое зло больше, какое меньше. Только на вкус и на ощупь.

– Ладно. Изложу очень коротко в общих чертах. Времени мало. Скоро Зинаида вернется.

– Тогда давай быстрее. Мы с ней в отличных отношениях, но раздражать бы не хотелось. Ночь на дворе, а я с ее мужем выпиваю.

Кира так хорошо слушала, что Арсений рассказал больше, чем собирался. Потом она влезла в куртку, поверх которой вновь замотала шарфы и платки.

– Такое впечатление, что тебе пешком идти через ледяное поле, а не спуститься в лифте на три этажа.

– Знаешь, мне не трудно все это напялить, а Леше спокойнее.

Кира коснулась сухими губами его щеки – вот кому не нужно к нему нагибаться – и выпорхнула из квартиры. Арсений вернулся к себе в задумчивости. Легкость отношения к трудностям бытия способна родиться из самого беспросветного мрака. Но только в одном случае: нужно быть Кирой. Без нее от ощущения праздника ни следа. Разве что съесть всю эту банку спасительного месива…

Витя Таран, освобожденный по УДО по делу о разбое и убийстве «по неосторожности», как удалось убедить присяжных его адвокату по поводу человека, застреленного в упор из пистолета Вити, приехал в квартиру на Тверской, где жила его мать с отчимом Геннадием Павловым. Было четыре часа дня. На звонок никто не отвечал. Айфон Вити «не нашелся» в его личных вещах. Купить приличный новый не на что, да он и не помнит ни одного телефона без списка контактов. Витя пнул ногой дверь и сел на ступеньку у площадки. Павлов купил в этом доме четыре квартиры – две на этом этаже, две на верхнем. Соединил, наворочали ему тут всяких прибамбасов, а все равно обстановка несет солдатской казармой. Витя недолюбливал отчима, мягко говоря. Хотя, конечно, надо отдать ему должное: статья за «нечаянное убийство» и УДО – это его заслуга. Так попробовал бы иначе! Мамаша держит его в ежовых рукавицах. Это пара пустяков, когда знаешь все о делишках мужа – взятках и гулянках, об этих телках, которые у него постоянно меняются в штате. Секретарши, помощницы, да и уборщицы ничего, как Витя не раз замечал.

Витя устал. Он хотел есть, а еще больше выпить. Просторная кухня в квартире матери с огромными холодильниками и баром снилась ему этой ночью. А потом бы плюхнулся на шикарную кровать в своей комнате и проспал бы с недельку, вставая, чтобы пожрать и выпить. У Вити уже много лет есть своя квартира на Чистопрудном бульваре, но ключ у матери. Она домохозяйка. Но если не застал ее дома, считай – пропало. Как дорвется до своих салонов, бассейнов, хирургов, – за уши не оттащишь. Она – маньячка ботокса, переделки зубов, глаз, бюста и всего прочего. Витя сейчас не уверен, что узнает ее на улице. Павлов с удовольствием все это финансирует, лишь бы к нему не лезла.