Перевёрнутый мир - стр. 35

Эдики галантно распахнули дверцу серебристой «вольво» перед Лидой, но я успел схватить девушку за плечо. Лида вскрикнула и оглянулась. Вид у меня был не очень. Обросший, лохматый, в помятой ветровке и резиновых сапогах, я, наверное, произвел на окружающих не самое приятное впечатление. Они не на шутку испугались, приняв меня за бандита или хулигана, и тут же стали отступать. Оставив красавицу наедине с чудовищем. Я бесцеремонно взял ее за руку.

– Нужно поговорить, – отрезал я, сверкнув на нее таким злобным взглядом, что она испугалась. И лишь попросила своих трусливых спутников:

– Подождите, не уезжайте. Я сейчас.

Эдики забрались в машину, захлопнули двери, закрыли окна и отъехали в сторону. Они напоминали килек в консервной банке, правда, уже с изрядным душком.

– Ну, чего тебе? – Лида скривила ярко накрашенные губы. Она уже меня не боялась. Потому что вспомнила, что меня бояться не надо.

Я решил идти до конца, ведь пока любил ее.

– Знаешь, я все бросил ради тебя. И свой дом, и свой лес, и даже свою собаку.

Лида с искренним недоумением смотрела на меня.

– Ты сумасшедший. Какая глупость, более того – тупость. Зачем?

– Ты говорила, что любишь…

Она расхохоталась и покрутила пальцем у виска.

– Так все говорят, когда заводят интрижку. Других слов еще не придумали. А пошлости говорить неудобно. Боже, какой ты дурак. Такой большой – и такой дурак.

– Я ничего, ничего не понимаю! В конце концов, ты же могла тогда быть с Эдиком! Он и красивый, и не дурак!

– Да у меня здесь знаешь сколько Эдиков?! – Лида кивнула на машину, набитую Эдиками. – А там – лес, запах смолы, озеро в кувшинках, ты, как лесной зверь, такой сильный и большой. Какие, к черту, Эдики на свежем воздухе!

Я с откровенным презрением взглянул на нее.

– Лепила факты творческой биографии?

Она пожала плечами.

– Ну и что? Ни у одной моей подружки не было в любовниках лесника.

Я едва не удержался, чтобы не залепить ей пощечину. Она, такая красивая, юная, стояла передо мной, а я любовался ее голыми плечами, выглядывающими из-под съехавшего мехового манто, выпирающими ключицами, облегающим тонким платьем, длинными пышными волосами. Я изо всей силы пытался любить ее, чтобы как-то оправдать свое пребывание здесь. И сделал еще один шаг навстречу.

– А как же три листочка на мертвом дубе? Они для тебя ничего не значат?

Лида искренне расхохоталась.

– Неужели ты меня принимал за идиотку? Нет, ты и впрямь дурак. Я же прекрасно знала, что ты прицепил их ранним утром специально для меня. Мне Эдик об этом сказал, он сам видел во время утренней пробежки.

– Но почему? Почему ты мне не сказала об этом?

– Господи! – Лида всплеснула руками, унизанными золотыми кольцами. – Ну это же правила игры! Всего лишь! А твои листочки – часть декорации, а наши пламенные слова о любви – сценические диалоги. Неужели непонятно? Хотя, конечно, я не была к тебе равнодушной. Я так просто не могу… Я же не какая-нибудь…

– Именно – какая-нибудь. Точнее – никакая. Я выбрал ничто и в ничто приехал. Так мне и надо.

Лида даже не обиделась. Она по-прежнему недоуменно смотрела на меня. А какой умной мне она казалась там, в лесу!

– Знаешь, поезжай-ка ты домой. Да и своего Чижика ты бросил зря. Возвращайся.

Из машины раздалось нетерпеливое покашливание. Лиде стало неудобно, и она бросила взгляд на мои резиновые грязные сапоги.