Перевал Дятлова. Назад в СССР - стр. 11

Сделал шаг к пацану с шапкой, а потом выдернул её у студента из рук.

– Так, всё, давай, говори своим – цирк закончен, клоуны разбегаются.

– Парень, ты чего? Какой цирк? – «побирушка» очень натурально вытаращился на меня.

– Угомони свои таланты. Где тут у тебя скрытая камера? – я продолжал на него наступать.

А потом вообще резко дёрнул к себе и шустро прохлопал одежду, проверяя на предмет наличия микрофона. Уши, кстати, тоже «прохлопал». Со стороны выглядело так, будто я ему две оплеухи вхерачил.

– Эй, ты чего? А ну, пусти! – Возмутился студент и толкнул меня в сторону.

– Ты берега попутал, актёр?

Я прямо даже обалдел от такой наглости. Но обороты сбавил. Потому что, в отличие от этих придурков, которые к вокзалу стояли спиной, заметил, как со стороны вокзала к нам на всех парах топает наряд милиции.

– Быстро достал телефон, набрал начальство и дал мне трубку. А ещё лучше, метнулся кабанчиком и притарабанил мою мобилу.

– Парень, ты чего?

В глазах студента мелькнул страх. Обычно так смотрят на буйных психов. А вот его напарник, тот самый Кривонищенко, похоже, или бессмертный, или не в курсе, кто перед ним стоит.

– Слышь, придурок, пить надо меньше, – с бравадой выкрикнул «побирушка». Видимо, при товарище ему не хотелось выглядеть ссыклом.

А потом это идиот не придумал ничего лучше, как толкнуть меня, чтобы я рухнул на лавку. Ну… Дальше всё, как по написанному. Сработали рефлексы. Я в такие моменты действую, не думая. Естественно, студентик получил ответный тычок и отлетел в сторону.

По закону подлости, именно в этот момент к нам подвалила милиция. Всё дальнейшее проходило под соответствующее звуковое сопровождение. Ор, маты, крики, свистки, девчачий визг.

– Мужики, вы охренели? Позовите режиссёра! Комедия закончилась! Всё, кина не будет, говорю! Отпустили меня, быстро, – Горланил я громче всех. Но при этом, на дальней периферии сознания вдруг начала крутиться мысль: что-то тут не так.

Нанятая третьесортная группа актёришек ведёт себя как-то уж слишком по-настоящему. Такое чувство, будто они в моём лице реально видят то ли пьяницу, то и психа.

Менты вообще повязали всех: Кривонещенко, «побирушку», меня.

– Лёха, давай эту компанию в отделение! – крикнул один из мусоров своему товарищу.

Я уже не просто охреневал от всего происходящего. Я начал реально паниковать. Ерунда какая-то…

Ладно, доиграем до конца спектакль. Может, как раз в отделе и сидит съёмочная группа. Тем более, этот отдел оказался в двух шагах от вокзала. Но Виталику я припомню…

Мы уже подошли к крыльцу ментовки, когда за нашими спинами раздался до боли знакомый мужской голос.

– Товарищи милиционеры! Товарищи милиционеры! – надрывался человек.

Я сбился с шага, дёрнул плечом в ответ на тычок милиционера, который едва не уткнулся в меня носом, а затем развернулся. Сердце дало дрозда, по затылку стукнуло чем-то тяжёлым, от прилива крови резко набухли виски, перед глазами заскакали чёрные мушки.

За нашей группой бежал, размахивая руками, мой родной дядя по отцу. Мой молодой двадцатилетний дядя. Года два как покойный. Я застыл, пытаясь осознать увиденное, но товарищ милиционер, недолго думая, придал мне ускорение и буквально пинком толкнул к двери.

– Та-а-аак… Константин Константинович Замирякин… – седой мужик в погонах подполковника замолчал, выдерживая паузу.