Перешедшие реку. Очерки еврейской истории - стр. 33
Все историки сходятся на том, что формирование христианства как самостоятельной религии, полный разрыв его с иудаизмом произошли главным образом из-за разрушения Второго храма. Эта трагедия оказала колоссальное влияние на последующее развитие новой религии, зародившейся в еврейской среде. Последователи галилейского проповедника рассматривали ее как символ крушения старой веры. До этого – до Иудейской войны, – община последователей Иисуса Назарянина (Иешуа Іа-Ноцри) представляла собой всего лишь одну из весьма многочисленных фарисейских школ, сплоченную вокруг своего рабби, а затем – вокруг его родственников и ближайших учеников. Они скрупулезно соблюдали все заповеди, вели традиционный еврейский образ жизни. Что же до веры их в своего учителя как в Мессию, то подобного рода заявления отнюдь не были чрезмерно еретичны – в ту эпоху, когда шло бурное религиозное законотворчество. В конце концов, живший позже рабби Акива публично провозгласил мессией Шимона Бар-Кохбу. И никто – ни тогда, ни позже – не объявил великого законоучителя и мудреца еретиком.
Как уже было сказано, сложившемуся порядку вещей положило конец разрушение Иерусалима и Храма. Если бы этого не произошло, то, по всей видимости, христианство осталось бы школой внутри иудаизма. Не было оснований даже для того, чтобы это учение превратилось в секту – вроде караимов, самаритян или денме, турецких последователей Шабтая Цви.
В этом случае, вполне возможно, какая-то другая религиозная система заняла бы место христианства в истории европейской цивилизации. Возможно, это был бы, например, митраизм – персидская религия, долгое время соперничавшая с христианством в реальной истории. Но митраизм, при всей его стройности, был все-таки религией языческой. Так что, возможно, Иудея по сей день оставалась бы крохотным островком монотеизма в океане язычества. Хотя…
Трудно представить себе, что двухтысячелетнее существование маленького иудейского и огромного языческого миров бок о бок не привело бы более ни к каким серьезным военным конфликтам между ними. Возможно, победа в Иудейской войне позволила бы просуществовать независимой Иудее всего лишь на несколько десятилетий дольше. А дальше все случилось бы вновь так, как и случилось в действительности.
И все-таки: могло ли такое быть? Если бы Веспасиан не разбил своего соперника, если бы Тит получил (как мы предположили в начале очерка) смертельную рану в стычке… Но это – внешние факторы. К сожалению, имеют место и внутренние, куда более значимые и куда более болезненные для евреев. Да, иудейское царство могло бы выстоять, если бы евреи, жившие за пределами Эрец-Исраэль, не оказались столь безразличны к судьбе своих собратьев. Если бы восставшие в
Иерусалиме не затеяли смертельной междоусобной борьбы, которую не могли и не хотели прекратить даже ввиду нападения сильного и беспощадного врага. Если бы среди вождей еврейского народа нашелся хоть один, обладавший качествами бесспорного лидера – каким был, например, пришедший много позже Шимон Бар-Кохба, уже упоминавшийся нами. Если бы…
Увы, все случилось совсем не так.
В событиях конца 60-х – начала 70-х годов н.э. находятся корни многих последующих трагедий. И актуальность эти события действительно сохранили до наших дней.