Перерожденная в Аду - стр. 27
Нам даже звёзды светят ярко, нас догнала иномарка…
Я прошу лишь – не ломайся, как российский автопром!»
С этими словами я вихрем ворвалась в столовую, эффектно распахнув дверь.
Тишина.
Деда, мирно жевавший бутерброд, замер с открытым ртом. Его левый глаз дёрнулся так, будто внутри поселился миниатюрный моторчик. Нина, обычно невозмутимая, уронила чашку с чаем, который как раз собиралась подать Рёме.
А сам Рёма…
Сидел, словно грозовая туча в человеческом обличье. Если обычно это я ворчала по утрам, а он сохранял олимпийское спокойствие, то сегодня мы будто поменялись ролями.
– Всем доброе утро! – пропела я, грациозно (надеюсь) подпрыгивая к столу. – Сегодня таааакой прекрасный день!
Рёма лишь тяжело вздохнул, словно терпеливый родитель, наблюдающий за очередной выходкой своего неугомонного ребёнка.
– Моя Злобность, – ласково протянула я, целуя его в щёку, – ты просто шикарен сегодня. Не возвращайся в нормальное состояние, братик, а то скучно будет.
Он усмехнулся (точнее, один уголок рта дёрнулся – это у него посчиталось за полноценную улыбку) и продолжил есть, будто ничего не произошло.
Я же, напевая свою песню про «Ладу», устроилась рядом и набросилась на завтрак.
– Нина… – дрожащим голосом произнёс деда. – Пожалуйста, скажи, что мне это снится, и мои внуки не впали в цикл безумия.
– Не могу, – без тени сожаления ответила Нина, ловко подхватывая разбитую чашку. – Но если хотите, могу принести успокоительное.
– Лунна, я как директор Академии запрещаю тебе идти в таком виде на занятия! – Дедушка встал, опираясь на стол, и его брови сомкнулись в одну грозную линию.
Я лишь игриво подкрутила чокер с бантиком и улыбнулась во весь рот:
– Дорогой деда, в уставе чётко сказано: "Васильковый или синий верх, светлый низ". Шорты – белые, пиджак – васильковый. Где нарушение?
– Ты выглядишь, как… как…
– Как стильная бунтарка? – подсказала я.
– Как участница подворотни, готовая устроить разборку!
Рёма, до этого молча жующий бутерброд, вдруг фыркнул. Дедушка бросил на него взгляд, полный немого укора: "И ты её поддерживаешь?" Братик лишь пожал плечами – мол, "я просто здесь ем".
– Нина! – Деда повернулся к нашей верной дворецкой. – Ты точно ничего не хочешь сказать?
– Я скажу, – Нина невозмутимо поставила передо мной новую чашку чая. – Что Лунна сегодня действительно выглядит… броско.
– Вот! – торжествующе воскликнула я. – Даже Нина на моей стороне!
Деда аж покраснел от возмущения.
– Это не броско, это вызывающе! В моё время…
– В ваше время, – перебила я, делая глоток чая, – ученики ходили в мантиях до пят. Хотите, я тоже так наряжусь? Завтра приду в мантии, голая под ней, да ещё и с церемониальным посохом!
– Лунна…
– Или вот ещё вариант! – Я вскочила со стула и эффектно крутанулась, чтобы полы жакета развеялись. – Можно добавить рваные колготки и косуху поверх формы. Или…
– ХВАТИТ! – Деда хлопнул ладонью по столу так, что ложки звякнули. – Я не позволю…
Но он не успел договорить.
В этот момент Рёма неожиданно кашлянул – и из его пальца вырвалась крошечная молния. Она чиркнула по дедушкиному рукаву, оставив аккуратную дымящуюся дырочку.
Тишина.
– Ой, – сказал Рёма без тени раскаяния.
Я моментально воспользовалась ситуацией:
– Деда, если ты сейчас не сядешь и не доешь свой бутерброд, то я: во-первых, напишу жалобу в Ведомство о дискриминации по стилю; во-вторых, устрою забастовку – и все ученики придут завтра в чём захотят, хоть голышом (а учитывая демонов – этот вариант весьма вероятен); и в-третьих, расскажу твоим коллегам, как ты в юности бегал по саду в одном только переднике!