Перерождение - стр. 13

Словно в подтверждение этому где-то далеко послышались удаляющиеся крики ужаса и смерти.

Аттика не стала выходить и вновь просить землю за охотников.

Каждый сам определяет свою судьбу.

Любое действие, даже мысль имеют значение…

***

Охрана разбудила мэра среди ночи.

– Это Ран, – доложили они. – Говорит, срочно.

Гвилим скривился.

Он недолюбливал своего братца, на которого родители нарадоваться не могли, и соперничал с ним всю жизнь, пытаясь тоже стать кем-то. Для них. Ради них. Чтобы они, наконец, стали его замечать. Гордиться. Как Раном…

Лим сел на постели и потёр переносицу, пытаясь проснуться.

С годами понимаешь, что подобное соперничество и родаки очень помогают в жизни чего-то добиться.

По сути, всем, что он имеет сейчас, он обязан своим старикам, которые его вечно недооценивали и козлу братцу-молодцу.

И себе, конечно, в первую очередь, – справедливости ради заметил он.

Ибо варианта развития его судьбы в данной семейке было минимум два: смириться с мнением семьи, что он никто, и спиться или сколоться, забив на свою жизнь, либо…

Мэр поднялся с постели, разминая широкие плечи.

Когда-то, кстати, он был слабым полудохлым астматиком, но опять же братец-геркулес… нет. Сам Лим не позволил себе таким остаться.

Пусть тогда стимулом была боль. И зависть.

Главное результат.

Мэр подошёл к зеркалу.

Бровь его рассекал страшный шрам.

Он и повоевать успел в своё время.

Провёл пальцами по другому шраму меж рёбер – до сих пор помня ту адскую боль, когда его проткнула одна из оживших ветвей какого-то кустарника.

Лим отвернулся от зеркала. Натянул футболку и спортивки и покинул спальню.

Насколько он знал, Ран покинул город дня четыре назад, отправившись в рейд.

Что там у него стряслось?

Мэр на секунду замер в дверях, увидев брата с ног до головы в крови и в драном обмундировании.

Всего на секунду.

Он быстро вернул себе привычное самообладание и прошёл к барной стойке.

– Виски? – предложил он.

– О, да-а-а, – протянул Ран.

– Рассказывай.

– Она сказала, что работает в городе, – начал зло брат. – У тебя в охране ворот вообще дебилы работают?! Они в камеры хоть иногда смотрят?! Им не показалось странным, что какая-то тёлка каждый день туда-сюда шляется, ещё и без щитов?!!!

– Успокойся, – спокойно отозвался Гвилим, поворачиваясь и протягивая Рану стакан с виски. – Давай по порядку.

*

– Пришла? – скривилась при виде Аттики в раздевалке Эллен.

– Почему я должна была не прийти?

Эллен безразлично повела плечом, отвернувшись.

Аттика начала переодеваться. Эллен вроде уже была готова приступить к работе, но что-то настойчиво и раздражённо делала в ящике. У неё явно что-то не получалось.

– Так и знай! – вдруг резко повернулась она к Атти, – мне извиняться не за что! Я поступила по регламенту.

Аттика ошеломлённо застыла, а потом мягко улыбнулась: у девчонки-то совесть есть. И Душа. Не всё потеряно, оказывается.

– Чего лыбишься?! – злилась зеленоглазая «красотка».

– Да так, – отозвалась Атти вдруг заинтересовавшись, как девушка выглядит на самом деле, без всех этих «усовершенствований». – Не обращай внимания.

– Теперь пахать вдвоём неизвестно сколько придётся, – вновь отвернулась Эллен к ящику.

– Справимся, – отозвалась Атти.

Эллен удивлённо на неё обернулась.

Не ожидала ответа?

Или теплоты в голосе Атти? «Мы», после того, что произошло?