Перерождение - стр. 39

– А меня вроде как Киром все зовут, – он посмотрел на майора.

– Вроде как? – переспросил Саврасов.

– Я не помню своего настоящего имени, – пояснил Кир.

– А кто сообщил вам о том, что вас именно так зовут? – Саврасов начал свой допрос.

– Мой сосед по дому, – Кир пытался вспомнить его имя, мысль о котором сейчас так лениво цеплялась за язык, – Таш, его зовут…

– Давно знакомы с ним? – майор сделал запись в блокноте.

– Несколько часов. Я очнулся ночью. Он вколол мне лекарство от спазма.

– Вы знаете, как сюда попали?

Кир посмотрел на Травина. Но тот был безучастен, лишь продолжал сверлить взглядом, сурово хмуря брови.

– Не знаю.

– Чем Вы больны?

– «Белой язвой», – к горлу Кира подступил комок.

– Вы боитесь? Почему? – Саврасов сделал запись на странице и подошел к столу.

– Я не знаю кто я, и почему здесь. Хотя мне сказали, что я болен, но я не ощущаю себя таковым. И ожоги, я полностью обгорел, – Кир смотрел на свои руки. – Вы знаете что со мной произошло? – он положил дрожащие руки на стол. Сбивчивое дыхание с небольшим хрипом вырывалось из ноздрей. Саврасов сжал губы и слегка потряс перед собой ручкой.

– Когда вы трогаете свои ожоги, ощущаете ли вы какой-либо эмоциональный всплеск? – майор изучающее смотрел на руки Кира. После этого вопроса, по ним пробежала дрожь и, на одной из них, дернулась мышца.

– Я вообще ничего не ощущаю, – Кир с обидой смотрел на офицера.

– Это потому что у вас повреждена нервная система, – пояснил майор.

– От огня?

– Почему от огня? – Саврасов нахмурил брови и слегка наклонился вперед.

– Ожоги ведь как-то появились, – голос Кира дрогнул.

– Вы знаете, что ожоги появляются от огня или вы помните, что получили их вследствие пожара? – Саврасов прищурившись, смотрел пациенту в глаза.

– Я… – Кир запинался, не мог подобрать слова.

Майор продолжал играть в гляделки, внимательно изучая реакцию объекта.

– Я знаю, что ожоги как у меня, появляются от огня. И я помню, как вокруг меня пылал огонь.

– Хорошо, – Саврасов сел за стол, положив перед собой блокнот. – Что скажете о моем блокноте? – вдруг спросил майор.

Кир смотрел на офицера, пытаясь понять, шутит ли он. Но Саврасов молчал, ожидая ответа. Кир посмотрел на блокнот. Это была перекидная маленькая книжка в твердом переплете, обычный маленький аксессуар 21 века. Если не брать во внимание, что к нынешнему 2222 году подобные записные книжки были полным анахронизмом, то блокнот мог придать своему владельцу серьезности.

Кир не нашелся с ответом и лишь развел руками.

– Хорошо, – Саврасов сделал еще одну пометку.

У Травина смазалась суровость, и он сам переставал понимать смысл вопросов своего босса. Но через пару секунд он снова устремил свой грозный взгляд на объект.

– Вернемся к огню, – Саврасов оторвался от блокнота, – Вы сказали, что помните, как он пылал вокруг. Что-нибудь еще?

Кир лишь помотал головой: он ничего не помнил. Лишь непонятные обрывки, которые нельзя было назвать воспоминаниями. Спиной он продолжает ощущать, как откуда-то идет сильнейший жар. Как он расходится и обволакивает его. Руки, особенно пальцы, иногда горят, хотя никакого пламени рядом нет, и они не чувствуют никакого прикосновения. Память говорит ему полунамеками о том, что жар идет сзади, о том, что надо обернуться и укрыться. Носом он периодически чувствует горячий воздух, но когда оборачивается, то никакого огня нет.