Перерождение - стр. 3
Протиснувшись между кусками железобетона, Кир оказался в узком неровном тоннеле. Он полз подобно червяку вперед руками. В тоннеле торчали штыри арматуры и острые обломки. Но Кир не чувствовал того, как они впиваются в его кожу. Как каленое железо вспарывает ткань кожи и оставляет рваные борозды. Очень скоро тоннель сузился; дальше ходу не было. Кир попятился назад, но что-то не пускало его. Ногой он нащупал непонятный штырь, съехавший откуда-то сверху. Он мешал обратному ходу. Кир попытался поднять голову выше, но узкие стены сковывали движения. От злости он ударил мешавший кусок железа. Штырь накренился. Тогда Кир начал неистово бить по нему ногами. Он проползал насколько мог вперед, а потом всем весом пытался давить на железку. Еще чуть-чуть и она поддастся. Еще несколько решительных толчков и штырь потянул за собой обломок, который с шумом запечатал лаз. Вслед за этим раздался грохот. Что-то сместилось сверху. Тоннель затрещал. Обломки начали давить на Кира, выдавив болью крик из сплющившихся легких. Последовал хлопок и Кир провалился вслед за обломками. На него рушились осколки и арматура.
Кир упал в слабо освещенную полость. Сверху, грохоча, валились куски обломков. Из последних сил он попытался отползти в сторону света. Руками и ногами он долбил камень, из-под которого сочилось спасительное сияние. Вытолкнув его, Кир быстро прополз дальше. Вперед-вперед! Его нос уловил прохладный воздух. Кир полз, не разбирая пути, не сбавляя ходу за тусклой дымкой света, пока не сдвинул обломок, отделявший его от внешнего мира.
Ослепительно белый свет вонзился в глаза. Кир вскрикнул. Он зажмурил глаза и прикрыл их ладонью. Боль была нестерпимой и оглушающей. Голова разрывалась на части, и разум потерял нить реальности и пространства. Где верх, где низ? Черное и белое перемешалось. Жар и пламя. Кир потерял сознание.
В нескольких метрах что-то с грохотом рухнуло на землю. Раздавался непонятный шорох и возня среди обломков. Кир медленно открыл глаза. Грязные, перекатывающиеся облака висели очень низко. Еще немного и они коснутся вершины остова здания. Сделав усилие, Кир выполз из расщелины среди обломков и встал на ноги. Что-то хрустнуло. Посмотрев под ноги, он увидел, что стоит на осколках стекла. Отшатнувшись назад, пытаясь сойти с них, Кир увидел, что его ноги полностью обгорели. Изорванные руки и пальцы, будто их грызли. На правой и левой кисти не было мизинцев. Все его тело было больше похоже на сгоревший сухарь. Оно было в копоти и саже. Обугленная, багрово-черная кожа на правом плече и бедрах свисала ободранным шмотьем. Кир дотронулся до плеча и от страха отдернул руку – он не почувствовал боли. Ступни не чувствовали, как стекло вонзалось в них. Ничто не говорило ему об увечьях. Он провел рукой по лицу. По коже будто прошлись железным раскаленным наждаком. Обожжено было все. Кир дотронулся до макушки головы – волос не было, как и всей одежды, что могла бы скрыть его изувеченную наготу.
Он попытался подумать о том, что с ним произошло. Но мысли вязли в пустоте и непонятных обрывистых картинах, одна мерзостней другой. Кир не помнил ничего. Вдали что-то упало. Он посмотрел вперед и увидел выжженную, почерневшую от пламени землю. Дымящимися островками, черными от копоти, валялись обломки зданий и торчали скрюченные каркасы строений. Между ними стояли изломанные и почти истлевшие останки деревьев, испускающие дух в грязно-сером дыму. В нескольких метрах от Кира огромным холмом сгрудились полурасплавленные скелеты машин. В глубине груды металлолома еще тлело пламя, испуская черную нить дымного дыхания. Тучи, которые Кир принял за грязные облака, были плотной взвесью частиц, похожих на пепел. Куполом он накрыл место разрушения.