Переписать сценарий! - стр. 19
Сандро спешил за советом к старшему брату Николаю Михайловичу, такому же опальному бунтарю и вольнодумцу, как он сам. Участник русско-турецкой войны, георгиевский кавалер, генерал от инфантерии, Николай Михайлович после Ходынской трагедии демонстративно отказался участвовать в коронационных мероприятиях, после чего Император России называл его не иначе как «мой ужасный дядюшка».
В письме, которое искал Сандро, напечатанном типографским способом на английском языке, неизвестный предупреждал о двух драматических событиях в середине июля 1903-го года – тяжёлой болезни отца Александра Михайловича, и получении Николаем Вторым откровений святого старца Серафима Саровского, официальное церковное прославление которого в лике святых состоялось в Дивеево.
Неизвестный обещал, что отец Александра Михайловича, несмотря на тяжёлое состояние и пессимистические прогнозы врачей, обязательно поправится. Далее, автор письма предупреждал, что император будет крайне расстроен откровениями старца, и здесь он был более пессимистичен: “Николаю Александровичу вряд ли можно помочь…”
Великого князя тогда покоробило упоминание о царствующей особе таким неподобающим образом, что совсем не вязалось ни с этикетом, ни с правилами английского письма, где отсутствует обращение по имени-отчеству “Nikolaj Aleksandrovich”… Наверное, именно поэтому, он не счёл послание достойным внимания, и теперь жалел, что обошёлся с ним столь небрежно.
Плохих предсказаний для «Никки», как его звали в семье, к тому времени уже накопилось на «воз и маленькую тележку». Они звучали из уст монаха Авеля, буддистского отшельника Терракуто, астролога Луиса Хамона, французских оккультистов Низье и Папюса. Поэтому письмо Серафима Саровского, переданное императору, особо не удивило и напоминало гром, который гремит где-то далеко и уже привычно. Но вот внезапная болезнь отца Александра Михайловича – это было уже совсем рядом. Затрагивала она лично Великого князя и пугала, как беспокоит всё непонятное и неизвестное, но неотвратимое.
– Своим положением князь был явно недоволен, и это очень удачно – подумал Сценарист. Чувство недооцененности – прекрасная стартовая площадка для серьёзной и вдумчивой работы. «Система» его вытолкнула, и это хорошо для нас. «Систему» невозможно изменить, находясь внутри неё и являясь её частью. Если Сандро – не часть «системы» и, к тому же, недоволен своим статусом, следовало попробовать использовать его в мирных целях…
***
Телеграфные сообщения и для князя Романова, и для генерала Кодама пришли от одного и того же адресата из корейского порта Чемульпо, через который проходила линия связи до Сеула, Фузана и Гензана, а оттуда, через Японию, Китай и Россию во все точки земного шара.
Телеграфная линия, по которой отправлялось 80 процентов всех сообщений в начале ХХ века, представляла собой самую примитивную “воздушку”, которая шла в черте города прямо по крышам домов. Таким подарком нельзя было не воспользоваться, и в укромном месте в линию была сделана аккуратная «врезка». Автор писем (Сценарист), как бывший офицер правительственной связи, совсем разомлел, ознакомившись с защищённостью линий связи, а точнее – с её полным отсутствием.
Теперь, благодаря аккуратной врезке в линию, все информационные потоки шли через квантовый компьютер лаборатории, где она записывалась, расшифровывалась и систематизировалась. «Пятиключевую» криптографию, которой шифровалось большинство сообщений, искусственный интеллект ХХI-го века вообще не воспринимал как задачу, «ломая» за долю секунды.