Перемирие - стр. 36
А было ли всё это на самом деле? Но нет, спасительная ниточка отрицания обрывалась на вахтенном журнале. Там сказано ясно – в доме он действительно был. Что же до обоснования или хоть какого-нибудь разумного объяснения…
«Храните тени», так она сказала. Что же она имела в виду?
И опять отброшено прочь бесполезное метание разума, слишком мало информации.
«Церебр, что ты там вчера говорил про обрыв?»
..вчера в 7.48.00,45 по бортовому времени произошел сбой в системе связи, после этого на протяжении всего времени пребывания на планете бортовыми системами регулярно фиксировались посторонние сигналы неизвестного происхождения..
«Сделай вывод сам, не надо каждый раз забрасывать меня не отфильтрованной информацией!»
..за пределами борта существует сложное сигма- или дзета-поле неизвестной природы, нехватка данных для полноценного анализа, прошу разрешения на запрос Планетарного инфо-центра Ню-Файри..
«Отмена». С него станется запустить спутник и, несмотря на расстояние, приняться связываться… Бортовой церебр, как и он сам до последнего времени, не знал сомнений.
В таких размышлениях Рино совершенно незаметно для себя добрался до самого дома «соседки». Оказывается, если не обращать специально внимание на сам процесс ходьбы при почти вчетверо меньшей гравитации, да еще забыть, что Т-Робота на нем нет, то перемещение по коряжистой лесной почве уже и не кажется таким жутким занятием.
Замерев на секунду у порога, Рино прислушался. Внутри было тихо. Тогда он громко постучал и, подождав для приличия пару секунд, вошел.
Женщина стояла у окна, рассеянно выводя на мокром от холода стекле какой-то рисунок. Что-то очень детское, зайчик-белочка, мальчик-девочка.
– Вы простите меня за то, что произошло вчера.
Она повернулась не сразу, словно не желая выходить из своего созерцательного состояния.
– А что такое было вчера?
Он был удивлен, ее голос был совсем не таким, каким он его воображал. Рино повертел головой по сторонам и счел за лучшее остаться стоять при входе, он лишь немого сменил позу на более, в его понимании, «уютную».
– Ну, я ворвался к вам в дом, вы были абсолютно правы, что…
– Права в чем?..
Пауза. Та-а-ак…
– Ах, я, наконец, вспомнила! Вы вчера вечером приходили, сказали, что мой сосед… а дальше…
Пауза. Рино был так очевиден тот тупик, в который она была поставлена всем этим ненужным разговором, что он поспешил ее прервать.
– Да неважно!
– Да, действительно… Вы знаете, я только на прошлой неделе прибыла сюда из… ох, и не знала, что рядом кто-то есть, так что если что…
– Да ничего, не волнуйтесь, места полно, вы меня совсем не стесняете! Более того, я бы с удовольствием увидел вас как-нибудь у себя дома, вы ведь не откажетесь?
Она усадила его за стол, плавным и очень грациозным движением извлекла из шкафа посуду, налила туда какого-то напитка.
– Я люблю такие уединенные планеты… в них есть что-то неуловимо общее, в них всех. Они кажутся ужасно молодыми, только вчера раз! и появились. Пришли ниоткуда и идут в никуда, ни одному человеку еще не приходило в голову рассчитывать их траекторию, они никак не называются и ничего ни для кого не значат. Это просто красота, возникшая сама собой, палитра брошена на растерзание ветров – ан нет, получается такое, что ни одному художнику не дано сотворить.