Перемирие - стр. 27
Чужак повернулся и исчез, оставив на краю обрыва гладкий полированный кругляш размером с ладонь. А оружие своё забрал. Хорошо. Можно ли научиться бояться оружия? Наверное, нельзя.
Сержант Сель покачал головой, поднялся, опираясь на свободную руку, попытался было высунуться, найти взглядом удаляющуюся фигуру, но потом бросил это дело. Нужно дождаться темноты, потом пытаться искать путь через перевал.
Бежало время, сержант Сель тоже бежал от чего-то. Последних сил хватало лишь делить остатки сухпайка на длинные дни среди скал. Конденсатер едва вытягивал влагу из разреженного горного воздуха, чтобы не дать умереть от жажды. Постоянные патрули чужаков не оставляли времени отдохнуть.
Сержант Сель ходил и ходил кругами, пока не понял, что нужно возвращаться. На юг ему пути не было.
Обратная дорога привела его к оставленному форпосту. Удивительно, как иногда быстро бежит время, как легко даются шаги. Чёрная выжженная скала, щебнистые воронки, оплавленный остов батареи. Тел не было – видно, постарались чужаки. Исчезли и ящики с амуницией, что были оставлены при бегстве.
Да. Они бежали… наверное, стоило остаться? Хотя… кое-кто из ребят, верно, попал в плен. Будет жить, растить детей, что в этом плохого?
Сухпаёк чужаки не тронули. Полный вещмешок, запасные батареи давно разряженного силового экзоскелета. Сейчас бы «бэмээр»… мечтать не вредно. Сменные фильтры для оптики. Хорошо.
Почему оставили? Решили сделать подарок последнему, кто не сдался? или просто не сочли нужным мараться? Неправда. Они о нём не знают. И потому он сильнее их.
Сержант Сель покинул расположение второй раз.
Дальше имело смысл постараться спуститься вниз, на дно ущелья, постепенно зараставшего лесом c востока. Здесь можно было легко укрыться от летучих «наблюдателей», здесь можно было, наконец, выспаться, отдохнуть, набраться сил. Днём идём, ночью спим, как в старые добрые времена. Умывшись холодной водой из ручья, как-то невольно снова становишься человеком. Нужно попытаться выйти к своим… «к своим». Кто ему сейчас «свой»? Где та грань, за которой можно ненавидеть всех и каждого, кто не был с тобой в этом бункере… кто не погиб с тобой. Сержант Сель не сразу осознал, что вот он как раз – выжил.
На четвёртый день неспешного пути на восток между деревьями запахло недавним пожаром. Посреди завала из обгоревших стволов чернел остов «черепахи». Стыло тянуло из разбитых батарей, горько пахло смазкой. Сержант Сель удивился. Не убрали. Так и оставили лежать здесь, на дне ненужного более никому пограничного ущелья. Или нет? Люк выворочен с корнем, зияет чернота кабины. Они были здесь, угу. А машину, что – металлолома этого сейчас полно. Спасибо, похоронили…
Сержант Сель наткнулся на неё у кромки нетронутого леса. Кисть. Левая. Чёрная от копоти, до сих пор сжимающая какую-то рукоять… что она тут делает?
Полоснуло по глазам – изломанные зубцы скал, водоворотом несущиеся тебе навстречу за плоскостью экрана – он боролся до конца.
С кем? Отчего? Зачем?
Ладно, командир, ты одержал победу за нас всех.
Сержант Сель осторожно отнёс изувеченный кусок плоти обратно к штурмовику. Будет могилой…
Могила. Весь этот бессмысленный бой – могила. Готов быть погребённым заживо?
Сержант Сель отвернулся, пошёл быстрее. Идти, так идти.