Перемены - стр. 27
– Ей трудно придется завтра?
– Мы постараемся сделать все, чтобы она перенесла это как можно легче. Операция для нее – единственный шанс.
– И вы по-прежнему намерены вынуть ее сердце, устранить пороки и поставить на место?
– Думаю, да. Слишком мало доноров для детей, можно прождать и месяцы. В среднем мы делаем в год двадцать пять – тридцать трансплантаций. Как вы видели сегодня во время обхода, в основном мы занимаемся шунтирующими операциями.
– Питер. – У нее был озадаченный вид. Она отпила глоток вина, принесенного официантом. – Почему вы используете клапан свиньи?
– В этом случае нам не требуются антикоагулянты крови. Мы все время пользуемся клапанами животных, и при этом не происходит отторжение.
– А вы могли бы воспользоваться целым сердцем животного?
– Ни в коем случае. Немедленно бы произошло отторжение. Человеческое тело – загадочная и прекрасная вещь.
Она кивнула, думая о маленькой негритянке.
– Я надеюсь, вам удастся помочь ей.
– Я тоже надеюсь на это. В настоящий момент еще три пациента ждут доноров.
– Кто будет прооперирован первым?
– Кому подойдет донорское сердце. Мы стараемся подбирать так, чтобы разница в весе донора и реципиента составляла не более тридцати фунтов. Нельзя пересадить сердце девочки, весящей девяносто фунтов, мужчине с весом около двухсот фунтов или наоборот. В первом случае оно не выдержит вес мужчины, а во втором оно ей не подойдет.
Мелани покачала головой, все больше испытывая благоговейный трепет перед его работой.
– Вы делаете поразительные вещи, Питер.
– Меня это тоже до сих пор удивляет. Не столько мое участие, сколько вся механика операций, похожая на чудо. Я люблю дело, которому служу, и это помогает мне.
Она внимательно посмотрела на Питера, затем обвела взглядом шикарных посетителей ресторана и вновь взглянула на него.
– Прекрасно, когда делаешь то, что нравится, не так ли?
Он улыбнулся ее словам. Чувствовалось, что работа приносила Мелани радость и удовлетворение. Потом Мелани вдруг спросила об Анне:
– Ваша жена работала?
– Нет. – Он покачал головой, снова вспоминая постоянную поддержку, которую она ему оказывала. Анна была совсем не похожа на Мел, но в начале карьеры ему требовалась именно такая жена. – Она сидела дома и заботилась о детях. Поэтому им еще труднее было после ее смерти. А ваши дочери не ропщут, что вы так заняты?
– Может быть, иногда, но мне кажется, им нравится то, чем я занимаюсь.
Она усмехнулась и стала похожей на совсем юную девушку.
– Возможно, мое появление на телеэкране производит впечатление на их друзей, и это им нравится.
Питер тоже улыбнулся. Это производило впечатление даже на него.
– Подождите, что будет, когда мои ребята узнают, что я обедал с вами. – Они рассмеялись. Питер расплатился за обед, и они с сожалением встали, неохотно прерывая приятную беседу. Сели в машину, Мелани потянулась.
– На меня напала лень. Здесь совсем уже лето. – Стоял еще только май, но ей вдруг захотелось поплавать в бассейне.
Заводя машину, Питер тоже подумал о лете.
– Мы, как обычно, поедем в Аспен. А что вы делаете летом, Мел?
– Мы каждый год ездим в Мартас-Винъярд.
– А что там?
Она прищурилась, взявшись рукой за подбородок.
– Это похоже на возвращение в детство или игру в Гекльберри Финна. Можно весь день ходить в шортах и босиком, дети все время проводят на пляже. Я люблю это место, я могу расслабиться там, мне ни на кого не надо производить впечатление, не надо встречаться с теми, с кем не хочу. Я могу просто валяться и бездельничать. Мы каждый год уезжаем туда на два месяца.