Перелом - стр. 17

– Конечно, нет.

– Что тогда?

– Я буду ездить верхом и тренироваться, два-три раза в день. Ежедневно. Я не буду чистить денник и таскать сено. Я хочу ездить верхом.

Да. Похоже, наши наездники во главе с Этти будут от него в полном восторге, не хватало мне только столкновений с обслуживающим персоналом или, иными словами, бунта на корабле, который не заставит себя ждать. Никто не захочет убирать навоз и ухаживать за лошадьми ради счастья лицезреть Риверу в седле.

– Скажите, у вас большой стаж работы с лошадьми?

– Я умею ездить верхом, – отрезал он.

– На скаковых лошадях?

– Я умею ездить верхом.

Наш разговор зашел в тупик. Я попытался подступиться к Ривере с другой стороны:

– Вы участвовали хоть в каких-нибудь скачках?

– Я участвовал в любительских скачках.

– Где?

– В Италии и Германии.

– Победили хоть в одной? Он мрачно посмотрел на меня.

– Я победил в двух.

И на том спасибо. По крайней мере, он не свалится с лошади.

Победа в данном случае не играла роли, потому что его отец принадлежал к числу людей, способных подкупить фаворита и уничтожить любую оппозицию.

– Но сейчас вы хотите стать профессионалом?

– Да.

– Тогда мне необходимо подать заявку, чтобы вам выдали жокейские права.

– Я сам подам заявку. Я покачал головой.

– Вам придется получить ученические права, а представить заявку на рассмотрение распорядителей должен буду именно я.

– Я не желаю быть учеником.

– Если вы не станете учеником, – терпеливо объяснил я, – то не сможете потребовать для себя скидки на вес. В Англии, в скачках без препятствий, скидка на вес предоставляется только ученикам, иначе ни один владелец не допустит, чтобы вы сели на его лошадь. Короче, если у вас не будет скидки на вес, можете забыть о том, что когда-то вы собирались стать жокеем.

– Мой отец... – проговорил он.

– Ваш отец может кричать до посинения, – перебил я. – Его угрозы не стоят выеденного яйца. Я не могу заставить владельцев поступать, как ему хочется, я могу лишь попытаться уговорить их. Если у вас не будет скидки на вес, уговаривать их – безнадежное дело.

С каменным лицом Алессандро обдумывал мои слова.

– Мой отец сказал, что получить права может каждый и что учеником быть необязательно.

– Теоретически – верно.

– Но на практике все по-другому. – Это было скорее утверждение, чем вопрос: он ясно понял, о чем шла речь. И тут я задумался, насколько велико его желание стать жокеем. Не исключено, что, прочитав Ученический Акт и разобравшись, к чему обязывает подобный документ, он просто повернется и уйдет.

Я порылся в одном из ящиков стола Маргарет, где все было уложено по порядку, и вытащил отпечатанную копию соглашения.

– Здесь требуется ваша подпись, – небрежно сказал я.

Он прочитал текст, не моргнув глазом, что само по себе было удивительно, если принять во внимание пункты договора.

Я стал вспоминать знакомые с детства слова:

«...Ученик верно, преданно и честно будет служить своему Господину, подчиняться ему и выполнять все его законные требования... и не уйдет со службы и не предаст другому дела своего Господина... и будет отдавать Господину все деньги и другие предметы, которые ему заплатят за проделанную работу... и во всех делах и поступках будет вести себя, как должно верному и преданному Ученику...»

Алессандро положил договор на стол и посмотрел на меня.