Перелётный жених. Книга первая - стр. 25

Люди, живущие в Христиании, были под стать своим домам. Разрисованные. Руки, плечи, груди, лица – все, что не скрывалось от посторонних глаз и весенних сквозняков, – заполняли татуировки. Это выделяло местных в любой толпе туристов, это и ещё пустой взгляд. Тотальное отсутствие интереса к окружающему буйству красок. Такое равнодушие присуще черно-белым телевизорам, когда они показывают новую серию «Звёздных войн». Или бразильский карнавал…

Довольно часто встречались знаки, сделанные по типу дорожных: перечеркнутые машины, шприцы и кулаки. Даже в хипповском раю, где на каждом шагу пахнёт свободой (аж в горле уже першит), существуют запреты. Скажи нет дракам и тяжёлым наркотикам! А машину оставь за воротами. С нарушителями не церемонятся: гонят взашей обратно в Копенгаген, где законов, правил и условностей несоизмеримо больше.

Они прошли центральную улицу до самого конца, свернули к белоснежному дому. Строгому и серьёзному, словно медсестра в дурдоме. Никаких украшений, лишь крылечко из трёх ступенек с кованными перилами да неброская вывеска «Trofaste hustru».

– «Верная жена», – перевёл Сташек с датского. – Твое новое жилище.

– Гостиница?

– Лучше. Это бордель.

Проснуться в незнакомом месте от дикой головной боли и с похмельно-высохшим языком. Это уже стало традицией, Левушка. Да-да. Последние пару лет каждое утро начинается одинаково: в голове перекатываются кусочки воспоминаний, из которых нужно сложить пазл. Может быть тогда удастся понять, отчего погано на душе…

Пить он начал, когда ушла Оля. Боль не прошла, но притихла и забилась поглубже. С тех пор, если выскакивала из норки, то получала двойной удар. Чаще тройной. Ещё чаще залп из всех стволов, занимавших стратегически-выгодные высоты за барной стойкой. Или все же раньше? После того, как провернул первую незаконную сделку? В тот же вечер урезался в хлам чем-то дорогим и шотландским. Совесть топил, но эта стерва выплыла, отряхнулась на берегу и снова вгрызлась в мозг. Пришлось достать бутылку побольше, уже литровую…

С недавних пор в его жизни появился новый повод выпить. Страх бегущего зайца. Вроде бы косой все делает правильно, петляет следы, отпрыгивая неожиданно в сторону, меняет цвет одежки под сезонный фон. Но чуткие уши все равно различают далёкую поступь охотников. Сердце колотится в бешеном ритме, от малейшего щелчка или хруста. Ветка под сапогом? Ружейный затвор? Сжаться под кустом, перевести дух.

А в это время кто-то большой и отвратно пахнущий, соединяет прицел и мушку, проводит воображаемую линию дальше, пока не уткнётся в пушистый затылок. За секунду до выстрела у беглеца появляется металлический привкус во рту, он подбирает задние лапы и прыгает. Успеет? Или забьётся в агонии, причитая: на что я вам сдался, серенький и невзрачный, из меня и рагу-то толком не приготовишь, ну кому, кому вы будете хвастаться столь бездарным трофеем?! Но вряд ли суровые дядьки с двустволками обратят внимание на затихающий бубнеж. Им крайне важна твоя шкурка, чувак, без неё тулуп не сшивается. Поэтому охоту никто не отменит, иначе дичь покрупнее придётся выпускать из клеток…

Вот эта фаза подкустового ожидания – она ведь хуже всего. Ты не знаешь, кто именно тебя преследует, близко ли они крадутся и с какой стороны зайдут в итоге. Хочется сломя голову бежать вперёд, уже дергаешь хвостиком, высовываешься… Но вдруг там капканы и ловушки?! Come back