Перекресток - стр. 8
Клим быстро скользнул взглядом по ее прелестям и, остановившись на нереально больших и алых, как свежая кровь, губах, пробормотал заплетающимся языком:
– Поехали! Я тебя дома угощу.
…– Как тебя зовут? – спросил он, лежа на кровати и разливая в бокалы «Мартини».
– А как ты хочешь? – промурлыкала красотка, профессионально освобождаясь под медленную музыку от остатков одежды. – Любой каприз – за ваши деньги!
– Тогда я буду звать тебя… Надеждой! – рассмеялся Клим, одурманенный и спиртным, и нахлынувшим эротическим настроением.
– Нет проблем! Тогда обними свою Надюшку! – прошептала брюнетка, прижавшись к нему обнаженным телом.
– А я скоро умру! – вдруг сказал Клим.
Девушка отпрянула как ужаленная.
– Да ты не бойся! Это не заразно! – Клим погладил ее по голой спине. – Меня и так уже почти не осталось… Скоро съедят мой мозг, но это не самое страшное… Сначала съели мою душу, потом – сердце… А вот теперь доедают остатки, и не будет больше НИ-ЧЕ-ГО!
– Ого! – присвистнула красотка и потянулась за сигаретой. – Всякое видала, а вот живой труп – впервые!
– И что теперь? – отрешенно спросил Клим. Возбуждение напрочь исчезло, и он чувствовал себя крайне глупо и одиноко в объятиях этой чужой женщины.
– А как ты хочешь? – спросила красотка, принимая очередную соблазнительную позу.
– Я хочу – душевно. Понимаешь? Чтобы было – по ДУШАМ!
– Это как?! – громко рассмеялась брюнетка. – Ты точно не в себе. Какое отношение имеет душа к сексу?
– Ты права – совершенно никакого, – он нащупал в кармане лежавшего на полу пиджака портмоне и вынул оттуда смятые купюры. – Вот, возьми, и большое тебе спасибо!
– А спасибо за что? – округлила она глаза, мгновенно оценив солидную сумму.
– За то, что ты сейчас немедленно отсюда исчезнешь и избавишь меня от бестолковой траты времени!..
Клим вертелся в кровати и тщетно пытался унять сумбурный калейдоскоп событий прожитого дня. Как в немом кино, мелькали рваные картинки: потное, испуганное лицо Трухина, разбросанные бумаги на столе, хищные кровавые губы брюнетки, стая ворон, стремительно сорвавшихся с дерева, бешено вращающаяся рулетка в казино, виноватый взгляд доктора, снимок в его руке…
«Смерть никогда не предупреждает о своем визите!» – это опять напомнил о себе внутренний голос, и «кино» оборвалось. С бешеным сердцебиением Клим подскочил к открытому окну и захлопнул его с такой силой, что звонко затрещала рама. Но ОНА продолжала настойчиво просачиваться в его квартиру и в его жизнь отовсюду: из тончайших оконных щелей, из-за плотных штор, из входной двери, из воздуха, из лунного света, проникающего через занавески…
Наконец ОНА проникла в голову и, свернувшись там калачиком, смяла в своих тугих объятиях его мозг. Какая от этого острая головная боль!..
Он не помнил, как дотянулся до пакета обезболивающих, оставленных на журнальном столике. В глазах так потемнело, что Клим не смог прочитать названия на упаковках, поэтому выдавил из первой попавшейся пачки и проглотил сразу несколько таблеток.
Потом, держась за стены, он добрался до ванной и подставил горящую голову под струю ледяной воды. Сознание слегка прояснилось, и он отрешенно наблюдал за тем, как розовые струйки уносятся водными потоками.
«Истеку сейчас кровью и сдохну. Прямо тут. В собственой ванной. Так тупо и бесполезно прожив первый и последний день своей жизни после того, как узнал о Смерти, – с нарастающей злостью думал Клим, пытаясь унять обильное кровотечение из носа. – А может, ну его? Какой смысл глотать пилюли и бегать в больницу? Для продления агонии? Не лучше ли горсть волшебного снотворного – и все? Полный покой и свобода. Свобода от боли… А может, доктор прав, и всё может пройти…»