Перекрёсток - стр. 9
Проныра был настолько плох, что ему стали давать лекарства. И поэтому Нейт совсем не удивился, когда однажды его вызвали к хозяину. После привычной драматической паузы Брандон сказал:
– Ты со своим стариком стал дорого мне обходиться. Лекарства, еда, кров. Если ты думаешь, что мелкие кражи это окупают, то ты ошибаешься. Завтра выедешь с дозорными, будешь делать всё, что они скажут. Сбежишь – со стариком церемониться не стану. Всё понял?
Нейт похолодел. Дозорными здесь называли отряды разбойников, которых посылали грабить путников по дороге к городу. Эти грабежи нередко заканчивались убийствами, потому что странники часто были вооружены, и не желали добровольно расставаться со своим имуществом. А ещё там можно было не опасаться городской стражи, поэтому в дозорные частенько просились любители помучить людей, насильники…
Ночью Нейт упорно не сознавался Проныре, почему так мрачен. Но старик мог разговорить и старый башмак, и все-таки вытянул из него правду.
Проныра долго молчал, прерывая тишину только приступами кашля, а потом сказал:
– А ведь ты мне уже давно ничего не должен. Я тебя знаю, парень, не злой ты, а кишка у тебя тонка. Беде быть. Нельзя тебе в дозорные. Понимаешь?
В мутных старческих глазах Нейт видел всё: и усталость от болезни, и страх надвигающейся немощи, и разрешение для себя… Но он только крепко сжал руку Проныры и молча ушёл спать.
Утром Нейт присоединился к развесёлой компании из четверых отморозков, впервые за долгие годы сел верхом на лошадь, и отправился к выезду из города.
Чем дальше за спиной оставались ненавистные стены, тем легче становилось на душе. Прочь, прочь!
Его спутники были в прекрасном расположении духа. Сыпали сальными шутками, гоготали во всё горло, и даже удосужились познакомиться с Нейтом. Впрочем, он уже не раз видел их, только до этого старался избегать общения, надеясь на то, что они с Пронырой скоро уедут.
Молот, Кулак, Глыба и Грабля своим прозвищам соответствовали вполне. И тут же решили, что Нейту тоже обязательно нужно прозвище, но пока, увы, больше чем Соплю он не тянет. О чем и незамедлительно сообщили ему в весьма нелюбезной манере, утешив напоследок:
– Ну ты не ссы, Сопля. Посмотрим, какой ты в деле, тогда и видно будет, – важно сказал Молот
– В прошлом году с нами один парень в дозорах был, Прыщом звали. Рожа у него была – страсть! Хоть кулаками махать умел, но всё равно Прыщом и остался. Покуда мы карету с графской дочкой не встретили… Так вот, после того случая, его окромя как Большой Хер никто не звал, – Грабля развёл свои несуразно огромные руки на совершенно неправдоподобную ширину и заржал.
Нейт молчал. Он думал о Проныре. А ещё о том, как ему жаль что он не очень-то хорошо ездит верхом…
***
– Госпожа, вы бы сели внутрь, места здесь неспокойные, – с неодобрением косясь на Арду, сказал кучер.
Арда только вздохнула. Она уже сбилась со счёта, сколько дней была в пути, и сколько переменила повозок. Сегодня было уже совсем по-летнему тепло, и болтаться на кочках внутри, в духоте у неё не было ни сил, ни желания. Вместо этого она достала зеркало, обрамлённое мерцающими кристаллами.
Кучер тут же постарался отодвинуться от неё ещё сильнее, едва не свалившись. Не так часто ему доводилось возить магов, и он крайне настороженно относился ко всем этим штучкам. Да и сказать по правде, болтовня Арды его тоже раздражала.