Перекати-моё-поле - стр. 13
Так рано в деревне я еще не поднимался: солнце над лесом не появилось, но лучи его уже стерли с небосклона блеклые звездочки, позолотили его, и месяц своим упругим бледным парусом, казалось, пытался одолеть поток благодатных лучей. В избах напротив крайние окна полыхали печным пламенем, и, казалось, от этого печного пламени земля исходила струйками пара. Над Сурой и поймой рваными облачками пластался туман… победно прокричал Федин петух. Над головой трепетно пролетела стайка ласточек – и вслед им из куста бузины как будто засмеялись воробьишки.
– Парень, нож не забудь!.. Стукни там Вите, а я Симке…
Но Симка и сам уже выкатился на крыльцо с припевочкой:
И вновь мы вместе: четверо – плечо к плечу. Они почему-то очень спешили, и я едва поспевал за ними, полагая, что по грибы так и ходят. Но когда вышли на взгорок к опушке леса, взмахивая корзинами, друзья мои торжествующе вдруг закричали: «Первые!». От дальнего конца деревни, через поле, наверное, тоже спешила стайка товарок. Оказывается, мы торжествовали потому, что первыми пройдем по грибному пути!
С этого дня, с этого места на опушке леса я и начал понимать, что значит – наш лес… Ведь для них лес – как изба, они знали его, казалось, по счету деревьев; знали где, когда и какой гриб растет; где много костяники, где малинник и земляника; где можно найти диких пчел и даже полакомиться медом; они не только знали, они и любили н а ш л е с, как любили и всю окружающую их природу, и даже когда приходилось заниматься противозаконной порубкой на жерди, они умели выбрать такую осинку, которая лишь засоряла лес. Когда же по осени, на уборке урожая картофеля жгли костры, чтобы обогреться и испечь картошки, – вырубали только сухое или обреченное. Много пакости творят люди в лесу, но в н а ш е м лесу н а ш и х пакостников встречать не доводилось.
Лесовиком слыл Симка. И верно: не успели войти в лес, как Симка начал посвистывать, пощелкивать языком, и со всех сторон, казалось, ему в ответ посвистывали и пощелкивали птицы. Он и гриб-красноголовик нашел тотчас уже на опушке.
– В красной шапочке грибок мне в корзину – скок! – И засмеялся, обрезал ножку гриба, изучил его, прищурился, покрутил головой и решительно сказал: – Гриб чистый. Чаю, по гриве прямиком и пойдем, – он указал рукой направление, – тамотко света больше и тепла, тамотко и гриб. До лесного озера, а оттоля по дороге или назад – сколь наломаем.
Уже через минуту рядом не было ни Симки, ни Вити. А Федя сказал:
– Ты, парень, далеко не уходи – заблукаешься. Аукаться станем… А друг за другом шастать негоже.
Я не ответил. Меня уже охватило грибным азартом, и в то же время благодарность Феде так и сдавила мне горло. Не прошли и двадцать шагов, как я нашел сразу три гриба рядом.
– Федя! – кричу. – Нашел! – И в обнимку с грибами к Феде. – Вот!
– Ну, парень! Три белых!.. Ехор-мохор, поглянь там еще – белые семьями сидят… Да не кричи зря, не рыскай, – проворчал Федя.
И я понял: зря не кричал и не бегал. И вскоре меня охватил такой азарт, что я вообще забыл, с кем пришел в лес.
Солнце уже поднялось над миром и текучими искрящимися лучами высвечивало ликующий лес. Крупные птицы, как цыплята, бегали и порхали по лесу. То слева, то справа куковала кукушка. Где-то рядом звучно долбил дятел. На листьях травы искрились капли росы – алмазная россыпь!