Переиграть войну! В «котле» времени - стр. 40
– Не надо кокетничать! Я не думаю, что вы пропускали такую информацию мимо ушей. Так что, пока я в деревню, вы вспомните и доложите капитану или майору. Договорились?
– Да.
Глава 11
Пока я переодевался и докладывал командиру о «брожении умов», к нам присоединился Бродяга. Послушав немного о разброде и шатаниях, он хмыкнул и изрек:
– Майор-гаубичник? Да полезный персонаж, почему бы его не оставить. Вот только проверить его надо! А то вдруг он нас немцам сдать хочет?
– А на фига ему это?
– Советской властью он сильно обижен. Где, говоришь, он лямку до этого тянул?
– По словам сержанта, в КОВО.
– Ага, значит, скорее всего, из «тухачевцев», хотя, может, и что другое с ним случилось.
– А это ты с чего взял? – вмешался в разговор Фермер.
– Саш, у нас с тобой «заточка» разная. Вас, армейцев, все эти тонкости не касались, а я и в комендатурах послужил, и на курсы «повышения кривофикакции» ездил. Так что об этом могу с уверенностью говорить. Скорее всего, он не из «преторианцев», иначе давно в овраге бы гнил… Ладно, я к нему присмотрюсь.
В дверь сарая постучали.
– Входите, открыто! – крикнул Фермер, а Бродяга, сделав мне знак приготовиться, достал из кобуры «TT».
Но напрасно мы так волновались – это был лейтенант Сотников. Странно было только то, что он не стал заходить внутрь, а переминался с ноги на ногу у порога.
– Что случилось, лейтенант? – сурово спросил командир.
– Товарищ майор госбезопасности, мы собираемся уходить, и я хотел бы с вами об этом поговорить.
– Мы уже разговаривали об этом, лейтенант!
Наверное, я что-то пропустил, так как не очень понимал, к чему весь этот разговор.
– Мои бойцы хотят тоже спросить вас о сложившейся ситуации.
– Ну, пойдем поговорим… Товарищ капитан, и вы, товарищ старший лейтенант, пойдемте со мной.
Выходя вслед за двумя Сашами из сарая, я только подумал: «К чему такая официальность?» – Но, увидев собравшихся перед сараем окруженцев, решил оставить рефлексии на потом.
– Слушаю вас, товарищи бойцы, – сказал Фермер.
Вперед выступил сержант Несвидов.
– Товарищ майор госбезопасности, – со значением начал он, – нам товарищ лейтенант дал приказ идти на прорыв.
– И что? Он ваш командир.
– Но многие из нас хотят остаться с вашей группой.
«Вот как, уже многие?» – подумал я.
– И что вас смущает, сержант. Оставайтесь.
– Но лейтенант, ссылаясь на устав, говорит, что это – воинское преступление. Дезертирство.
– Тут лейтенант Сотников немного заблуждается. Вы же не домой собрались и не в ближайшее женское общежитие. Оставшиеся с нами после рассмотрения кандидатур и проверки будут приняты в Особую разведывательно-диверсионную группу госбезопасности. – Саша говорил веско, тяжело, как будто чеканя слова из тяжелой звонкой бронзы. – Легко не будет никому: ни тем, кто решит пробиваться к своим, ни тем, кто решит остаться.
В беседу вступил Сотников, его ломающийся юный голос разительно контрастировал с хриплым баритоном Фермера:
– Товарищи бойцы, ну как вы не понимаете?! Фронт нуждается в вас, артиллеристах. Мы обязаны пробиваться к своим. Они недалеко! А эти неизвестные люди… Да вы даже документы их не видели…
– Ну ты и сука! – проговорил кто-то в заднем ряду. По моим ощущениям, это был Трошин.
Услышав эту сентенцию, лейтенант поперхнулся и растерянно начал вглядываться в своих бойцов, рука его при этом потянулась к кобуре.