Перед вратами жизни. В советском лагере для военнопленных. 1944-1947 - стр. 28
На столе уже не стоит чернильница. Он покрыт скатертью. Рядом с пачкой сигарет «Ява» лежит закрытый фотоаппарат.
У блондинки сегодня гостья. Ее подруга, дородная женщина-врач с каштановыми волосами, заплетенными в косу, уложенную как украшение вокруг головы. Стройная блондинка и ее дородная подруга так быстро щебечут по-русски, что их слова звучат как стихи.
Сегодня хороший день.
Прежде чем уйти, докторша перевязывает мне пальцы на руках.
Блондинка протягивает мне фотоаппарат:
– Вы же умеете фотографировать. Скажите, это хороший аппарат?
У меня в руках великолепная немецкая модель с дальномером, сопряженным с механизмом наводки на резкость.
– О да! – отвечаю я.
– Вы работали с капитаном Л.? Да садитесь же. У нас сегодня много времени!
Капитан Л.? Это же капитан из Сибири.
– Капитан Л. подробно рассказывал мне о вас…
Блондинка формулирует свои вопросы не очень последовательно, постоянно меняет тему разговора.
– У вас есть с собой фотография вашей жены?
– У нас есть для вас очень важное задание.
– Ваша жена красивая?
– Если вы сумеете завоевать доверие нашего шефа, он пошлет вас с фотоаппаратом в Германию!
– Вы рассказывали, что сочиняли лирические стихи?
– Вы же любите свою жену, почему же вы тогда не хотите отправиться с фотоаппаратом в Германию?
Но я не пришел в восторг, как это могло бы произойти еще несколько недель тому назад. Только представить себе такое: вырваться из тюрьмы ГПУ! Получить из рук русской Маты Хари фотоаппарат! Тебя тайно переправляют в Германию! Поехать в Берлин и там выложить на стол превосходный фотоаппарат со словами: «Его мне лично подарил папаша Сталин! Что скажете на это?!»
Дети! Дети!
Нет, нет и еще раз нет! Все это, разумеется, полная чушь! Я улыбаюсь с чувством превосходства. Включаюсь в эту слишком быстро проигрываемую пластинку.
– Вы спрашиваете меня о странных вещах. Люблю ли я свою жену? Вы ожидаете другого ответа: конечно, я люблю свою жену! Впрочем, я даже не знаю, обладаю ли я сам техническими способностями для выполнения вашего ответственного задания.
Мы оба вскочили со своих мест. Я, приведенный из тюрьмы немецкий военнопленный, со своей табуретки. Сотрудница шпионского отдела – со своего удобного кресла. Я очень взволнован.
– Извините! – сказала блондинка. – Я должна еще поговорить о вас с шефом. Сначала вы должны выполнить для нас более простые задания.
Прежде чем во время четвертой и последней беседы с блондинкой меня должны представить ее шефу, проходит добрый час. Нам уже нечего больше обсуждать.
– Ваша жена не работает? – начинает блондинка легкую беседу об общественных отношениях в капиталистическом государстве.
Я охотно верю ей, что она любит танцевать, как она мне говорит. Я снова чувствую себя так, словно я уже по ту сторону линии фронта.
– Танго? – спрашивает она.
– Да, танго! – отвечаю я.
Однако потом где-то открывается дверь. Блондинка что-то долго шепотом объясняет сердитому голосу за занавеской. Видимо, там стоят кровати.
Потом из-за занавески всего лишь на мгновение показывается мужчина в свитере. Он не произносит ни одного слова!
Я поднимаюсь со своей табуретки. Он не удостаивает меня даже взглядом!
Итак, я увидел человека, который мог бы послать меня в Германию. Мог бы! В моей душе что-то обрывается.
Мог бы? Да, так как блондинка истерично кричит: