Перед грозой так пахнут розы - стр. 18
Я забрался выше всех – у входа в эту пещеру над уровнем моря было, наверно, метров шестьсот.
В дальнем углу бил родник, сливавшийся по склону блестящим ручейком.
Попив холодной и вкусной родниковой воды, я стал освобождать организм от жидкостей, выпитых ранее.
Гадить прямо в родник, конечно, не стал, пристроившись делать своё грязное дело в углу поближе.
Едва успев застегнуть ширинку, ещё стоя спиной к выходу, я интуитивно почувствовал, что не один.
И не обманулся.
Через секунду над моим ухом прочирикало звонкое сопрано:
– Нарушаем общественный порядок, молодой человек?
Я оглянулся и остолбенел, не поверив увиденному в лучах света, заливавших вход в пещеру. Я скорей бы поверил, что на склоне соседней горы пасутся кентавры.
– Хиросима, – только и смог произнести я тихим растерянным тоном.
– Птица-Сокол, – удивилась она не меньше моего.
В следующий миг я вспомнил все обстоятельства, при которых закончилось наше первое и последнее свидание и, попытавшись придать голосу побольше цинизма, спросил с деланным равнодушием:
– Как дела – пока не родила?
– Было бы от кого.
– А как же бравый курсант, который через два месяца станет лейтенантом и будет служить в Очакове?
– Да пошёл он…. куда Макар телят не гонял. Пьянь! Раз продинамил свидание из-за запоя, два продинамил свидание из-за запоя. Потом я сама к нему пришла. И что же он? Пил пиво, жрал водку и блевал прямо на ковёр. Я пыталась действовать лаской, уговорами, угрозами… Последней каплей стало, когда мы договорились пойти в собор на Пасху. Захожу я к нему в общежитие, а он лыка не вяжет. Не, ну ты прикинь! До окончания поста оставалось всего несколько часов, и после службы надирайся хоть як порося – не дотерпел. Не люблю слабых и безвольных людей. Пусть теперь другой дурочке мозги компостирует – такой, что поверит, будто бы он ради неё остепенится.
Во мне разом появились радость и страх – радость, что Ната с недавнего времени свободна, и страх, что я сам уже заметно выпивши, и как только она увидит мои глаза в кучу, её гнев с такой же силой обрушится на меня самого.
Она, между тем продолжала:
– Нет, я конечно не сторонница профессора Жданова. Могу попить шампанского с подружками, могу коньяком на корпоративе оторваться. Но когда каждую ночь с пятницы на понедельник на рогах – это уже перебор.
Когда обстановка накаляется, меня не раз выручали попытки разрядить её шуткой:
– Как видишь, я тоже не сторонник полного воздержания. Хочешь глотнуть из моей фляги? Обожаю, как поддатые красотки мило хихикают.
– В день рождения можно, – примирительно улыбнулась она.
– Ничего себе память девичья, – удивился я, припоминая, что обмолвился о дате рождения всего пару раз.
И чтобы окончательно замять неприятную для Наты тему, решил радикально её сменить:
– Ну а в Крым-то каким ветром?
– Северным, – спокойно ответила она, и после некоторой паузы добавила, – а если серьёзно, я стараюсь проводить каждый отпуск у мамы. Она живёт в одном селе…
– А село-то, наверно, по законам жанра называется Соколиное, – я всё ещё был настроен на юмористический лад.
– Нет, поближе к Симферополю, с не менее романтичным названием Каштановое.
Тут она посмотрела на свои часы и занервничала:
– Автобус уходит. Ты хочешь проводить меня домой – прости, но мне в другую сторону.