Перчатки Ариадны - стр. 4
– А как ее звали, эту девочку, твою сестру?
– Ариадной. Мы, близкие, называли ее Адой.
– И г-г-где она сейчас? – заикаясь от шока, спрашивает Вика.
– Ада умерла в детстве – ей было всего двенадцать лет.
«Как мне сейчас!» – с ужасом думает Вика.
– Из-за ожогов?
– Нет, шрамы были не смертельные. От воспаления легких. Ее не смогли тогда спасти. Не успели.
Вике кажется, что в глазах у бабушки блестят слезы, а голос ее дрожит. У Вики нет братьев и сестер, но она вдруг очень ясно представляет, каково это: потерять близкого человека навсегда и точно знать, что больше никогда с ним не обнимешься, не увидишь его, не поговоришь с ним. Точнее – с ней. От этого Вике становится так горько и тяжело на душе… Немного помолчав, бабушка продолжает рассказ:
– Адой восхищались все. Это было просто удивительно: как в одном человеке могло уживаться столько талантов? При этом Ада совсем не зазнавалась. Она не считала себя какой-то особенной и со всеми общалась на равных. И это вызывало еще большее восхищение: ведь, кроме творческих способностей, у нее были еще и замечательные человеческие качества – доброта, чуткость, честность, трудолюбие. Я тебе не зря начала рассказывать о ней, Викуля. Подойди сюда.
Вика подходит к бабушкиному креслу, и они вместе начинают листать альбом, в котором оказывается совсем мало фотографий Ады. Те немногие, которые Вика видит там, вызывают у нее одновременно восторг и ужас. С одной стороны, девочка на этих снимках очень милая, улыбчивая, легкая и будто порхающая, подобно бабочке, в ее глазах светятся ум и вдохновение. С другой стороны, каждая следующая фотография все больше подтверждает, что Ада невероятно похожа на… Вику. И Вика – на Аду. Хоть они все и черно-белые, но Вика ведь помнит ту Ариадну, с которой она недавно познакомилась в гостиной. Сейчас воспоминание о ней словно придает цвет этим фотографиям, делает их яркими и живыми, и вот Вика видит на них свои собственные изумрудные глаза, медового цвета волосы, тонкие, изящные губы и ямочки на щеках, которых она всегда почему-то стеснялась. Как же страшно узнать вдруг, что ты похожа на мертвую девочку! Страшно и в то же время волнительно, любопытно, интригующе.
– Ты заметила, да, Викуля? Вы же с ней удивительно похожи. Подумай: не значит ли это, что у тебя может быть все то, что было у Ариадны? Кроме внешнего сходства.
– Что ты имеешь в виду, ба?
– Способности, конечно. Талант.
– Но я ведь и вправду ничего не умею!
– А ты разве многое успела попробовать? Ты же любишь истории о приключениях и поисках сокровищ. Хоть в одной книге ты видела, чтобы сокровище находилось там, где любой может его найти? Оно всегда скрыто. Зарыто очень глубоко. Надо очень постараться, чтобы отыскать его. Разве не так?
– Так, но… Это же книжное волшебство. Все вот эти чудесные сокровища.
– Поверь: в жизни волшебство происходит гораздо чаще, чем в придуманных историях, – надо только немного помочь ему случиться, и это в наших силах, если очень сильно захотеть. Сейчас я тебе покажу еще кое-что.
Бабушка подходит к старому деревянному шкафу со скрипучей дверцей и, распахнув ее, достает из темных глубин сначала изумрудное платье, а потом черные ажурные перчатки. Вика удивленно смотрит на эти вещи, и, несмотря на страх и оцепенение, ей очень хочется потрогать их. Она нерешительно протягивает руку и прикасается к платью. Оно очень приятное на ощупь, пальцы утопают в воздушных складках ткани. Но гораздо больше ее почему-то привлекают перчатки.