Пепельный рассвет - стр. 26
– Угу… То есть, если на них нападет маньяк…
– Я не дам оставить это преступление безнаказанным!
– И каким же, позвольте вас спросить, образом?
– Вам надо и это объяснять? – удивляется Капышев.
– Машенька, – снова оборачиваюсь я к девушке. – Вот, например, на тебя маньяк нападет…
– Откуда ж ему здесь взяться-то?
– Из лесу выползет. Было б болото – а черти напрыгают! Ты ж у нас такая красавица!
Девушка зарделась. Она действительно была очень хорошенькой и пригожей, на нее многие засматривались.
– Скажете тоже, Сергей Николаевич…
– Ну, все-таки! Вот, ползет такой маньяк… Что делать будешь?
Маша отворачивает полу курточки и щелкает пальцем по пистолетной кобуре.
– Вам ясно? – поворачиваюсь я к правозащитнику. – У нас каждый может постоять за себя. А ежели маньяк будет не один – так и у соседей стволы есть…
– Это беззаконие и произвол! Даже у преступников есть права!
– Все права преступника заканчиваются у чужого забора! – металлическим голосом отрезаю я. – И этот постулат пересмотру не подлежит! Вообще! Никогда! Жертва имеет больше прав на оборону, чем преступник – на жизнь!
Капышев смотрит на меня, как на чудовище. Плевать!
– Вы беретесь защищать других? Хорошо! – продолжаю свою речь. – Позвольте вас спросить – каким образом? Оружие у вас есть?
– Нет…
– Так получите! В чем проблема?
– Я принципиальный противник вооружения населения! Вы за это ответите! Это беззаконие!
Все. Устал я от этого крикуна. Как же он меня достал…
– Подытоживаю. Как правозащитник – вы нам не нужны. Себя-то защитить не сможете, в случае чего. К вам самому охранника надо приставлять. Но здесь лишних людей нет. Последний раз спрашиваю – что вы умеете делать?
– Это произвол!
– Так. Машенька, оформи гражданину Капышеву выдачу продпайка на неделю.
– Хорошо, Сергей Николаевич.
– Выдать ему необходимый инструмент, палатку и все, что в этом случае полагается. Оружия не выдавать – он у нас пацифист. Медведя уболтает при необходимости.
Поворачиваюсь в его сторону.
Столичная знаменитость полностью выбита из колеи. Куда только гонор девался?
– Охране приказ – в город и на объекты не допускать! Переговоров не вести. Разрешаю применение оружия.
– Сделаем, Сергей Николаевич, – кивает девушка.
– Вот так, Сергей Адамович! Ваш мир – закончился. А в этом вы себе места не нашли. Не захотели. К большому сожалению многих «продвинутых» людей, дармоедов здесь не приветствуют. И болтовней на жизнь не зарабатывают. Восторженной публики у вас и вам подобных деятелей – больше не будет. Идите и устраивайте свою жизнь так, как до этого поучали других. Надеюсь, вам повезет…
Когда за ошалевшим «правозащитником» закрылась дверь, поворачиваюсь к девчонкам.
– Вот таких деятелей, милые вы мои, к нам на пушечный выстрел подпускать нельзя! Отрава это… хуже наркоты! Так что – смотрите в оба, на вас вся надежда.
И снова – повседневная круговерть.
Вернулись машины, отвозившие таджиков, и меня отловил в коридоре старший лейтенант из уиновцев, командовавший этой колонной. Заодно и охраной, так сказать, во избежание…
– Тут ведь какое дело, товарищ майор… Сложилось у меня впечатление, что они совершенно сознательно на этот отъезд пошли.
– Ну, да. Их же руководство на этом и настояло.
– Я не это в виду имел. Вы за их погрузкой не наблюдали?
– Нет. Только за отъездом. А что?