Пепел Нетесаного трона. На руинах империи - стр. 22
– Следующей не будет. На этом корабле одно крыло кеттрал…
– Крыло? – Он поднял брови. – Вы потеряли птицу и двоих солдат. Не вижу здесь крыла кеттрал.
– Случается, на заданиях не все идет гладко. Задача командира крыла состоит в том, чтобы исправлять ошибки.
Как будто можно вытащить стрелу из живота Джака. Как будто можно пришить отрубленную голову. Как будто можно вернуть прошлую ночь, влить кровь обратно в жилы, восстановить сгоревший мир, отменить все ее ошибки.
Фром снова поднял голову:
– Вы же и провалили задание. С какой стати мне посылать вас обратно?
– А кого вам еще посылать?
– У меня есть люди в городе, – неопределенно махнул он рукой.
– У вас есть сеть шпионов, подобранных по выговору, цвету волос и оттенку кожи, чтобы не выделялись среди местного населения. Никто из них не вытаскивал пленных.
Адмирал до хруста сжал челюсти.
– Я не стану обсуждать этот вопрос, пока вы не представите рапорт.
Гвенна открыла и закрыла рот. Как будто мало ей было потерять половину крыла. Похоже, по собственной тупости и несдержанности она упустила возможность вернуться за уцелевшим.
– Адмирал…
Голос ей самой показался чужим – умоляющим, растерянным. Она возненавидела себя за тон, но что такое еще одна капля в море самоуничижения, в котором она тонула?
– Иногда успех от поражения отделяют не дни, а минуты.
Она чувствовала, как утекают эти минуты – точно кровь из раны.
Гвенна оглянулась. Анник не было видно, значит та, вероятно, уже в лодке. Гвенна смерила взглядом расстояние до перил и снова повернулась к Фрому. У его людей арбалеты, но в нее они вряд ли станут стрелять. Она неудачница, а не изменница.
Адмирал скроил мину, долженствующую взывать к рассудку.
– Я отправлю в город гонца с донесением.
– Этого мало, адмирал, – ответила она. – Извините.
Она протиснулась мимо разинувшего рот Фрома, кивнула на ходу солдатам, в шесть шагов пересекла палубу, опрокинулась за перила и упала в лодку под бортом. Суденышко покачнулось. Анник, как она и думала, уже сидела на носу в готовности отдать концы. Гвенна опустилась на среднюю скамью и взялась за весла.
И, только подняв голову, поняла масштаб своей ошибки – последней ошибки. Фром стоял над бортом, оскалившись и тыча пальцем ей в лицо. Охранники по обе стороны от него нацелили арбалеты. От них несло страхом и смятением, но, стреляя на трех шагах, сверху вниз и с опорой на перила фальшборта, не надо быть кеттрал, чтобы поразить цель.
– Гвенна Шарп! – взревел Фром. – Приказываю вам вернуться на палубу!
– Некогда, – покачала она головой.
Он открыл рот, застыл, осознал, что пути назад нет, и выговорил:
– Вы не оставляете мне выбора. За открытое пренебрежение долгом, неподчинение и нападение на офицера я освобождаю вас от должности.
В двенадцать лет Гвенну подстрелили на учениях в мангровых зарослях. Ранивший ее кадет перепутал «глушилку» с бронебойным наконечником, и стрела проткнула ей ногу чуть выше колена. Она запомнила, что ощутила не боль, а давление, и долго разглядывала торчащее из мышцы древко и сочащуюся из раны кровь. Она понимала, что ранена, яснее солнечного света видела пробитую кожу… и все равно не верила. Целая минута прошла как во сне, словно стоило закрыть глаза, открыть их заново – и окажешься невредимой.
И сейчас было так же.