Пепел и Тьма – 2 - стр. 17
– Дышит, – глухо сказал он, скорее самому себе. – Но это… не жизнь. Что ты с ней сделал, Малек?
Я тяжело опустился на один из ящиков. Тело ломило, голова раскалывалась.
– Леонид… то есть, дух некроманта… он сказал, что иначе мы бы не выбрались. Сказал, что это почти как Лича создать, но не до конца. Чтобы она могла идти. Это было единственным выходом в той ситуации. Можно сказать, мы с некромантом вытянули Лору почти с того света, но цена – ее воля и жизненная сила, которую я сейчас искусственно поддерживаю с помощью каких-то некромантских фокусов.
Палач выслушал мои сбивчивые объяснения, кивая. А затем взял и снял капюшон. Это было очень неожиданно. Лицо убийцы всегда оставалось в тени, а теперь – вот оно.
На вид Палачу было где-то… Черт… Да сколько угодно. Тридцать, сорок, пятьдесят или наоборот – двадцать. Даже без капюшона его лицо словно ускользало от человеческого взора. Вроде бы высокий лоб, хищный какой-то птичий профиль, узкие губы, но у меня возникло такое ощущение, стоит отвернуться и я уже не вспомню, как он выглядит.
Палач склонился над Лоринвм плечом, несколько минут изучал его, а потом снял тряпку, которую я налепил на рану еще в борделе.
– Это то, что ты принес… что ты принес из… Безмирья. Она поможет? – спросил он, глядя на кусок ткани, зажатый в его руке.
«Сейчас – нет», – ответил Леонид прежде, чем я успел открыть рот. – «Слюна Охотника – мощнейший регенератор, да. И единственное лекарство от ран, нанесённых любой тварью Безмирья. Но она работает с живой плотью, с естественными процессами. Сейчас Лора – это оболочка, оживленная чужой волей и силой Серой Госпожи. Слюна просто не найдет, к чему приложиться, не сможет запустить исцеление в этом… состоянии. Ты сделал из нее полу-лича, мальчишка. Это временная мера, отчаянная. Пока лучше оставить все как есть. Когда ты наберешься сил, научишься контролировать потоки энергии тоньше, тогда можно будет попытаться вернуть ее в человеческое состояние, вывести из нее мертвенный холод. И вот тогда, на грани между жизнью и смертью, слюна Охотника сможет сотворить чудо. Но до этого еще далеко. Очень далеко».
– Охренеть… – Высказался я вслух, уставившись в одну точку. – То есть Лора будет вот этим… Этим нечто, пока я не научусь некромантии? Ты издеваешься?! Я думал мы делаем из нее этого недолича временно!
В ответ – тишина. Видимо, Леонид решил, что я слишком близко к сердцу принял его слова и решил дать мне время успокоиться.
А я вот прямо очень сильно был неспокоен. Меня прямо даже взбесил тот факт, что некромант столь «незначительную» деталь сообщил мне после того, как я превратил Лору в черт знает что.
– Что случилось? – Спросил убийца, понимая, вряд ли я сам себе тут претензии предъявляю.
Пришлось пересказать ему слова Леонида. Палач помрачнел еще больше.
– Значит, пока… она такая? – он снова посмотрел на Лору.
– Да, – выдавил я.
Истощение накатывало волнами, перед глазами плыли круги. Я едва держался на этом ящике, чтобы не рухнуть на пол. Видимо, прилив адреналина пошел на убыль и мой организм банально запросил пощады.
Палач заметил мое состояние. Он подошел к одной из ниш, достал оттуда флягу с водой и пакет с вяленым мясом.
– Пей. Ешь. Тебе нужны силы. Нам всем нужны.
Вода была чистой, без затхлого привкуса коллектора, а мясо, хоть и жесткое, но питательное. Палач молча наблюдал. Рыжая по-прежнему стояла у входа, но я видел, как ее взгляд иногда обращался ко мне, словно она тоже беспокоилась.