Пепел и Дым. Я (не) вернусь - стр. 17

Егор

Как истинный дебил, я провожал взглядом умчавшуюся хрен знает куда машину. Да что, ёбт, за херня?! Предположить, что дочь Кузнецова похожа на Ангела, ещё куда ни шло, что голос у неё такой же — хрен бы с ним, но какого лешего она умчалась от меня, как от чумы?!

Провожая взглядом серебристый седан, я пытался взять в толк, что происходит. Пытался и, чёрт подери, не мог! Сперва Кузнецов говорит, что его дочурка за бугром, потом её появление на катке и, как итог, это бегство — иначе не скажешь.

Чертыхаясь, зашёл обратно, но было уже не до тренировки.

Кузнецов поймал меня у раздевалки.

— Ты куда собрался?

Логично бы было спросить у него про дочурку. Только чуйка подсказывала, что в этой навозной куче лучше грестись самому.

Тренер смотрел цепко. Такого хрен проведёшь и хрен пошлёшь. Да и, что уж, посылать его было не в моих интересах. Из НХЛ меня вышибли мастерски. «Беркут» оказался лучшим, что смогла предложить родная страна. Под жопу жали молодые и борзые, так что пришлось брать, что дают.

— Мать позвонила. Надо навестить, — процедил я сквозь зубы.

Кузнецов, как ни странно, обошёлся без угроз посадить меня на скамейку запасных.

— Мать — святое, — только и сказал он, хотя оба мы знали, что моя мать здесь ни при чём.

Через десять минут я уже сидел за рулём внедорожника. Смотрел на место, где стояла машина девицы, призраком прошлого прошедшейся по нервам.

«Ты где? — написал Максу. — Надо пересечься».

Агент перезвонил сразу.

— Что у тебя?

— Встретиться надо.

— А по телефону?

В принципе, ничего особенного для встречи не было. Это меня рвало на куски, но дело было на пару минут разговора.

— Найди мне фотографию Полины Кузнецовой. Дочки Леонида.

— Зачем оно тебе?

— Если прошу, значит, надо.

На том и порешили. Лишних вопросов Макс не задавал. Это была черта, за которую я и держал его около себя. Надо так надо.

Сколько просидел в машине — не знаю. Смотрел на маячащую в паре десятков метров дорогу и не мог взять в толк, что происходит. Может, я всё-таки свихнулся? Поехать бы на могилу, выжрать бутылку сорокоградусной и дело с концом. Только у кого узнать, где её похоронили? Кому нужна девка без рода, без имени? Прошуршал бы это дело сразу, может, чего бы и добился, но даже тут я опоздал.

Телефон ожил. Я удивился было скорости Макса, но это был не Макс. На дисплее высветилась фотография женщины, за которую я был готов порвать и звонок от которой принять готов не был.

Мелодия продолжала звучать. Я смотрел на снимок матери с осознанием, что надо взять трубку. Только под конец пересилил себя.

— Что тебе? — ответил нехотя. — Ты по делу?

— Хотела просто услышать тебя.

— Услышала.

Она замолчала. Я тоже. За десять лет сказанное друг другу можно было пересчитать по словам.

— Ты в порядке?

— В полном. Тебе что-то нужно?

Знал, что, если было бы нужно, она бы обратилась к отцу. Но не спросить не мог. Порой думал, как бы сложилось, если бы не она. Мать стала связующим звеном в цепочке необратимости. И простить ей это я не смог до сих пор.

— Я рада. Ты занят?

— Занят.

Свободной рукой я завёл машину. Стекло покрылось водой. Чёртов дождь.

Вырулил со стоянки. Мать некоторое время молчала. А меня накрыло пониманием, что я хотел бы стать ребёнком. Но время неумолимо.

— Позвони, когда сможешь, — сказала она. — Приезжай. Я сделаю твои любимые макароны.