Пепел и Дым. Я (не) вернусь - стр. 12
— Ты их знаешь?
Она молчала. Долго. Опустила голову, и грязные волосы скрыли её лицо.
— Твои дружки? — Едва унявшаяся злость начала подниматься снова. И какого хрена я, спрашивается…
Но додумать я не успел.
— Не дружки. Они… Вернее, мы… Мы из одного детдома. Если я поеду в больницу, оттуда передадут в полицию. Только хуже будет. Они меня убьют. Изнасилуют и убьют.
Из одного детдома? Вспомнился билет без обозначения стоимости. Так вот оно что. Выходит, билеты сбагрили в детский дом.
Так мы и стояли, пока я думал, что делать с этим дерьмом. Я держал её за локоть, а она молчала. Тишину нарушали только проезжающие вдалеке машины. Кровь покатилась по подбородку, и она стёрла её.
— Раз в больницу нельзя, — наконец решил я, — пойдём ко мне. — Взглядом показал на соседний дом. — Тут близко.
Она посмотрела из-под ресниц. Испытующе, смело и робко одновременно. Заметно было, что колеблется.
— Пойдём, — повторил я. — Не волнуйся, на твоё достоинство покушаться я не собираюсь. Мне это не нужно.
Всё время, пока я распатронивал аптечку, Ангелина просидела на краю в самом углу кухонного дивана. Без куртки она казалась ещё тоньше. Водолазка под горло скрывала всё, что только можно было скрыть, и при этом подчёркивала каждый изгиб тела. Белый цвет ей шёл. Я как-то само собой отметил это, только девчонка разделась.
Поставив стул, я сел напротив.
— Руку давай.
Она протянула ладонь. Кожа на ладони была содрана. Задрал рукав — следы от чужих пальцев, которые не скрывала свежая ссадина.
— За что тебя так? — Я провёл ватой с перекисью.
Ангелина не пикнула. Складывалось ощущение, что ей похрен, хотя рану наверняка драло. Вздохнула, и плечи её опустились.
— Они мне завидуют.
Я даже оторвался от дела. Посмотрел, ожидая продолжения.
Ангелина снова вздохнула.
— У них никого нет, а у меня есть старшая сестра. Полина.
— Так если она старшая, что же не забрала тебя?
— Она старше на пятнадцать минут.
Впервые я увидел её улыбку, продлившуюся долю секунды. Ангелина забрала у меня вату и прижала к уголку рта. На сей раз поморщилась.
— Двойняшки, что ли?
Смочил ещё одну.
— Близняшки. Мы с ней, как две капли воды. Нас даже родители путают. Вернее, — голос стал тише, да и сама она сникла, — путали.
В кухне повисло неловкое молчание. Прервала его, как ни странно, сама Ангелина:
— Мы с сестрой всегда вместе. Нас за это ненавидят. И родители у нас были, а у этих… — Она махнула рукой. — Кого-то от алкоголиков забрали, а от кого-то в детстве отказались. Вот.
— Что с вашими родителями случилось? — всё-таки спросил я.
— Авария. Папа сразу погиб, мама в больнице умерла. А мы… Нас в детский дом забрали.
— А родственники?
Ангелина отрицательно мотнула головой. Слипшиеся волосы тоже мотнулись. Словно поняв, что я заметил грязь, она убрала прядку за ухо. Посмотрела вначале из-под ресниц, потом прямо. Рука моя застыла на её. Каждый раз сталкиваясь с ней взглядом, я отмечал, какие красивые у неё глаза.
Не повезло девчонкам, что уж. Я не представлял, как это — лишиться сразу и отца, и матери. Да что там, я не представлял, как это — потерять хоть кого-то из них. Пусть отношения с матерью у нас были достаточно сложные, я бы порвал любого, скажи он в её сторону дурное слово.
— Давно они погибли?
— Четыре года назад. Мне кажется, что уже вечность прошла. А иногда я просыпаюсь и… — Глаза её стали влажными.