Пентакль. Пять повестей - стр. 6
В восторге бросаю взгляд вверх. Сегодня небосвод над головой изумрудно-зеленый.
Пора в путь.
Хлябь становится глубже. Теперь уже я передвигаюсь по пояс в топкой жиже. Тропа естественного брода змеится, уходит в сторону. Частенько мне приходится делать внушительные крюки, обходя глубокие места.
Ранее чистое небо заволакивает густой завесью низких плотных сизых облаков. Кажется, они длятся, спускаются до самой поверхности тухлой зыби, превращаясь в густой липкий белесый туман. Солнца не видно.
Густые гнилостные миазмы становятся непереносимыми.
Медленное нудное движение по мертвому болоту изматывает не только физически, но и давит ментально. Параллельно с накапливающейся усталостью, изнутри поднимается волна горячего раздражения. Сознание плывет, тупеет от постоянных однообразных движений.
Дорога кажется бесконечной. Тем неожиданнее оказывается финиш изнурительного пути. Сквозь влажное марево, вдруг вижу невдалеке каменистый островок, возвышающийся над бурой равниной безграничной топи. Вот она, цель! Рукой подать.
Вперед! Делаю опрометчивый шаг и погружаюсь с головой в насыщенную тиной и пузырьками болотного газа пучину. Ноги вязнут в чем-то густом, податливом, живом. Судорожно дергаю конечностью. Бесполезно. Сквозь водянистую муть смотрю вниз и вижу жуткую грязно-желтую субстанцию, стелющуюся по дну, организм, чьей добычей я стал. Огромное, длящееся во все стороны до границы видимости, оно мелко вибрирует, с каждой секундой охватывая меня все глубже, погружая в себя сантиметр за сантиметром. Страшно представить, что происходит с обычными жертвами этого болотного монстра.
«Не дождешься, тварь!» – выхватываю заветный Симмер и начинаю рубить тело чудища вокруг плененных ног, стараясь освободиться. Клинок светится во мраке хляби ярко-голубым, легко рассекая вялую дряблую плоть донного хищника.
Еще мгновение, и свободен.
Судорожными гребками всплываю на поверхность, но грязная жижа вдруг густеет, приобретая киселеобразную консистенцию. С трудом выныриваю и медленно плыву к такой близкой суше. Последние метры пути даются с невероятным трудом. Наконец-то берег. Выбираюсь на покатую поверхность и с облегчением замираю на месте, стараясь восстановить дыхание, чувствуя мелкую дрожь утомленных мышц.
Уверен, испытания позади.
Уфф… Пора.
Прямо передо мной огромный черный угловатый монолит, разверзший кривой зев пещеры.
Вот оно, логово оракула.
Отбросив сомнения, шагаю внутрь.
Темнота, бархатная, влажная.
Включив ночное зрение, осторожно двигаюсь вглубь. Иногда приходится пригибаться, чтобы не размозжить голову о нависающие каменистые сталактиты.
Чувствую – цель совсем рядом. Чутье не обманывает. Преодолев очередной кривой выступ, замираю от эстетического экстаза. Передо мной обширный грот, асимметричные стены и свод которого представлены чистейшим слепящим самородным золотом. Под ногами зеркально ровный антрацитовый пол. В центре – небольшое овальное озерцо, заполненное чем-то густым, незыблемым, серебристым, похожим на тяжелую ртуть.
Чувствую внешнюю силу. Эта обитель переполнена магией земли.
Все, я на месте. Но где же оракул?
Вынужденный нарушить торжественную тишину, шепчу:
– Эй, есть кто?
– Приветствую тебя, Создатель, – тихий, неспешный голос, кажется, идет отовсюду.
Напряженно всматриваюсь в пространство и замечаю, наконец, хозяина. Небольшое (не выше моего плеча) насекомоподобное существо, похожее на головастого богомола, почти неразличимо, поскольку имеет в точности ту же окраску, что и сверкающее окружение естественного помещения. Лишь пара крупных фиолетовых фасеточных глаз выдает обитателя пещеры.