Пентакль. Пять повестей - стр. 25

– Вот как? Но где тогда настоящая жизнь землянина, в яви, или в сонном забытьи?

– Хороший вопрос, – хитиновые пластины инсекта слегка зашуршали. – Конечно, реально и то, и другое. Но если судить по масштабам влияния человечества на великое бытие, именно грезы – наиболее яркая и полноценная часть вашего существования, то, ради чего живет человек. Сновидения – главный инструмент божественного творчества, делающий это мироздание все более разнообразным.

– Погоди, не совсем понимаю. Скажем Кнолос, планета в виде диска… это же физически невозможно.

– Невозможно в вашей вселенной, с вашими законами природы, а здесь – вполне реально.

– Невероятно! Удивительно! – ошарашенный профессор прислонился спиной к золотой стене. – Ну а оракул. Он только тут, или подобных ему множество?

– Оракул один, но его тело пронизывает все измерения, следовательно, он есть везде, един, присутствует в каждом из мириадов миров (кроме Земли, разумеется), рожденных и только рождающихся. Кроме того, его суть не подчинена течению времени, для него нет прошлого, будущего. Иначе говоря, оракул существует в каждой секунде, от начала времен и до их полного иссякания. Именно поэтому он может поведать о том, что еще не случилось. Он – та ось, что соединяет воедино все созданное. У тебя есть еще вопросы, житель первичного мира?

– Пожалуй, нет, – в глазах ученого читалась явная борьба.

– Знаю, что тебя мучает, – вздохнул проводник информации. Сам понимаешь, что не можешь получить гарантированной истины (в этом и есть прелесть процесса познания). Вижу, ты хочешь верить мне, жаждешь принять новое, фантастически сокрушительное знание. Но где-то в глубине твоей рациональной души копошится червячок сомнения: а что, если и этот мир, и оракул, с которым ты беседуешь, и все, что сейчас услышал – всего лишь плод сновидения одного человека? Чему верить? Где правда? Пойми, человече, в бесконечной системе вселенных встречаются вещи, которые даже вы, боги, творцы миров, не способны познать. Это сокрыто. Вечное терзание в постоянном поиске истины – вот удел настоящих людей. Я открыл часть правды, и только тебе решать, верить в нее, или нет. А сейчас прощайте, оба. Вам пора.

Вот и все.

Влажная покатая поверхность под ногами. Кругом непроходимое болото. За спиной пещера сущности, которая ведает все.

Я взглянул на Илью. На лице профессора читалось смятение.

– О чем думаешь, дружище?

Он вздохнул:

– Если верить услышанному, выходит, сегодня я узнал больше, чем за всю свою жизнь. Как можно хранить подобное в себе? Ученый обязан делиться истиной, говорить, публиковаться, спорить. Но ты же понимаешь, мне не поверят, однозначно. Примут за психа.

– Это точно. Все сказанное в том гроте было адресовано только тебе и никому более. Прими это. Обитатели планеты богов не должны знать о своем великом предназначении, иначе это кардинально изменит их сны, а значит – и само бытие. Подобное недопустимо.

– Ты прав, пожалуй.

Тишина, неловкая пауза прощания.

Он вздыхает:

– Что теперь? Назад? Через болото?

– Нет. Обратный путь для нас будет гораздо проще. Это все, Илья. Сейчас тебя разбудят, и ты исчезнешь из этой вселенной, вернешься домой, на Землю. А я немедля полечу к своей Энесси. Мы с ней нужны этому миру. Прощай.

Он так и не успел ответить. Легкая туманная дымка заколыхалась на том месте, где только что стоял человек.