Пенсионер. История третья. Нелюди - стр. 22
Оставшиеся в номере перевернули кровать и зачем-то разбили её на части. Кто-нибудь время от времени заглядывал на шкаф, но меня, к счастью, не увидели.
– Сжечь здесь всё! – раздался чей-то взволнованный голос.
Ему повторили двое или трое в толпе, кто-то даже приготовил зажигалки, но тут вмешался хозяин гостиницы.
Это был немолодой жилистый негр, одетый в джинсы и майку без рукавов, и босой. Видимо, приближающаяся толпа выдернула его прямо из постели.
– Джентльмены! – гулким басом закричал он, пытаясь перекрыть шум всё увеличивающейся толпы. – Джентльмены! Я-то здесь причём? Пусть виноват постоялец, но отель-то мой. Не надо лишать меня единственного источника дохода, будьте благоразумны.
Его попытка удалась, зажигалки исчезли, разговоры о поджоге прекратились. Только один краснолицый худой мужчина средних лет ещё минуту покрутил в руках свою «Zippo», явно примеряясь, что бы такое подпалить, но поймав неодобрительные взгляды, суетливо достал из кармана сигару, и закурил.
Ой-й!!! – раздалось невдалеке, и в толпу, раздвигая её плечом, ворвалась средних лет женщина в длинной, до щиколоток юбке, и цветастом платке, наброшенном на плечи.
Её тут же подхватили под локти и попытались мягко выпроводить из комнаты.
– Сэди, иди домой, – слышалось отовсюду.
Но попытки были бесполезны. С утробными криками женщина ворвалась обратно в номер и замерла на пороге. После поисков в комнате царил разгром. На полу валялись куски изломанной кровати, от моей сумки осталась только ручка, остальное, видимо, вынесла толпа. У самого входа кучей было брошено окровавленное бельё.
Сэди со звериным рёвом вскинула руки к небу, два раза вскрикнула, потом глубоко вздохнула, и, глядя прямо на меня, прокричала:
– Чтоб ты горел в аду, убийца! Чтобы твои дети тоже горели в аду!
Меня передёрнуло. Неужели она заметила, подумал я.
К счастью, Сэди подхватила с пола разорванное толпой платье девушки и позволила вывести себя на улицу.
Толпа потихоньку начала рассасываться, и я совсем уже собирался слезать с чудом уцелевшего шкафа, когда снаружи раздался стук и в комнату ввалился молодой человек в клетчатой рубашке, клетчатых брюках и клетчатой кепке. В руках он, тяжело дыша, нёс штатив, и длиннофокусный фотоаппарат.
Хорошее дело, подумал я. Если меня не могут увидеть люди, то фотокамере зрение не обмануть. Он только начнёт наводить её на шкаф, как я окажусь у него на экране.
Я почувствовал приближающуюся панику. Уйти мне было некуда, вокруг номера, наверное, собрался весь город. Что делать, я не знал.
– Флостон! – раздалось снаружи. – Джеймс Флостон!
Репортёр прекратил устанавливать штатив, и выглянул наружу.
– Мистер Флостон, – послышался знакомый бас хозяина гостиницы. – Давайте я приведу номер в порядок, а потом вы его снимете. А то ведь получится отвратительная реклама моему отелю. Не дай бог, какой турист увидит эти снимки, и решит, что у меня всегда так. Или снимите соседний номер. Он точно такой же, богом клянусь.
– Но ведь… – пытался вставить свою реплику в монолог корреспондент.
Но хозяин отеля не замолкал.
В этот момент я обратил внимание, что в номере никого нет. Аккуратно спрыгнул со шкафа, стараясь не наступить на щепки от кровати, перешёл в душ, и, тяжело дыша, сел на унитаз. Что делать дальше, я не имел ни малейшего представления.