Пенрик и Дездемона. Книга 1 - стр. 51

Старик смерил писца взглядом:

– Не знаю. Как думаешь, смогу я заставить тебя?

Кли поник. Но, очевидно движимый отчаянием, не сдался:

– Если демон не вознесся, значит, лорд Пенрик поступил так по своей воле, безумной или преступной, отплатив за гостеприимство поджогом и разрушением. И за это должен предстать перед судом.

Старик фыркнул.

– И как, по-твоему, судьи Мартенсбриджа привлекут к ответу чародея против его воли?

Тигни откашлялся.

– Даже если он еще не вознесся, боюсь, это вопрос времени. Просвещенной Ручии принадлежал самый грозный демон из всех, что я встречал на своем веку. Слишком могущественный для этого неопытного молодого человека, сколь бы добрыми ни были его намерения. Благословенный, я полностью беру на себя ответственность за свои храмовые обязанности, и я должен просить вас, из благоразумия, избавить этого мальчика и весь мир от опасности.

Внимательно слушавший Пен, у которого желудок завязался узлом, возразил:

– Но я не давал клятвы Храму. Я здесь только гость.

– В твоем случае это вряд ли можно назвать рекомендацией, – язвительно заметил Кли.

Тигни только покачал головой.

Пен осознал, что, несмотря на разговоры про обвинения и судей, сейчас требовалось нечто иное, чем адвокатские речи. Если в комнате действительно находилась божья сущность, речи следовало вести иначе.

Пен поднялся с колен и проковылял к святому. У него внутри рыдала Дездемона, отчаянно, как женщина, восходящая на эшафот. Тигни потянулся было остановить Пена, но старик взирал на него с любопытством, без всякого страха.

Пен разжал и поднял ладони, как мог бы сделать перед храмовым алтарем, по менее важному поводу. Ему пришло в голову, что поза просителя была такой же, как поза сдающегося в плен на поле боя.

– Благословенный, если я буду говорить, бог меня услышит?

Кустистые брови дернулись.

– Боги слышат тебя всегда, говоришь ты или безмолвствуешь. А вот чтобы ты услышал бога… такое случается реже.

Пен решил принять это за типичное загадочное Бастардово «да». Он сглотнул, подумал было склонить голову, но потом решил посмотреть вверх. В – или сквозь – эти пугающие серые глаза.

– Лорд Бог Бастард, Сын Матери, Пятый и Белый. Прошу, пощади Дездемону. Она хороший демон. – Пен обдумал этот эпитет, весьма двусмысленный – хороший в чем? – и решил оставить как есть. – У нее нет жизни, кроме моей, и с твоего позволения, пожалуйста… пожалуйста, позволь мне служить ей в ее нужде. – А затем, повинуясь, без сомнения, самому глупому порыву в своей жизни, который переплюнул даже пьяную клятву Дрово военному вербовщику, добавил: – И в Твоей.

Тигни качнул головой, медленно, один раз.

Угодник из Индау поднял руку и положил на лоб Пену, явно готовясь приступить к изгнанию. Его губы разошлись. Замерли. На мгновение его взгляд обратился внутрь, вглубь. В бездну. Брови удивленно поднялись.

– Ха. Это первый.

Рука святого упала.

– Что? – спросил Тигни, едва не ерзая от тревоги. – Белый бог заберет демона, да?

– Нет. Выплюнет. Сказал, она Ему не нужна. По крайней мере, пока.

Тигни ошеломленно моргнул. Пен перестал дышать. Что, что, что?..

– Но вы должны! – запротестовал Кли.

Угодник смерил его кислым взглядом.

– Если хочешь спорить с богом, иди в храм. Вряд ли ты получишь что-то кроме больных колен, но это хотя бы спасет мои уши.