Пелопоннесская война - стр. 22
ГЛАВА 4
РЕШЕНИЯ О ВОЙНЕ
(432 Г. ДО Н.Э.)
СПАРТА ВЫБИРАЕТ ВОЙНУ
Обещание спартанских эфоров потидейцам вторгнуться в Аттику было тайным, оно не было одобрено спартанским народным собранием, и Спарта не сдержала его, когда весной 432 г. до н. э. потидейцы подняли мятеж. Ни царь, ни большинство соплеменников еще не были готовы к войне, но влиятельная фракция стремилась изменить их настрой.
Афинских войск, отправленных для предотвращения мятежа в Потидее, оказалось недостаточно, и прибыли они слишком поздно, чтобы принести пользу. Коринфяне не осмелились послать официальную экспедицию на помощь восставшим, что было бы формальным нарушением договора. Вместо этого они организовали корпус «добровольцев» под командованием коринфского стратега, который возглавил отряд из коринфян и наемников-пелопоннесцев. Афиняне тем временем заключили мир с Македонией, чтобы освободить свои силы, задействованные там, и использовать их против Потидеи, а также направили дополнительные подкрепления из Афин. К лету 432 г. до н. э. крупный контингент воинов и кораблей окружил город и начал осаду, которая продолжалась более двух лет и стоила колоссальных денег.
После осады Потидеи и ожесточенного протеста мегарцев против афинского эмбарго коринфяне перестали быть единственной стороной, имеющей счеты с Афинами{4}. Поэтому они призвали все полисы, имевшие какие-либо претензии к Афинам, оказать давление на спартанцев. Наконец, в июле 432 г. до н. э. эфоры созвали в Спарте народное собрание, объявив, что приглашают всякий союзный полис, недовольный Афинами, прибыть в Спарту и высказаться. Это был единственный известный случай, когда союзников пригласили выступить на спартанском народном собрании, а не на собрании Пелопоннесского союза. То, что спартанцы прибегли к этой необычной процедуре, показывает, сколь по-прежнему малым было летом 432 г. до н. э. их желание воевать.
Хотя из всех участников мегарцы были самыми обозленными, наибольший эффект произвели коринфяне. Они пытались убедить спартанцев в том, что их традиционная политика благоразумия и избежания войны губительна перед лицом растущей мощи Афин, и подчеркивали свои аргументы, проводя резкое различие между характерами двух народов.
Ведь они сторонники новшеств, скоры на выдумки и умеют быстро осуществить свои планы. Вы же, напротив, держитесь за старое, не признаете перемен, и даже необходимых. Они отважны свыше сил, способны рисковать свыше меры благоразумия, не теряют надежды в опасностях. А вы всегда отстаете от ваших возможностей, не доверяете надежным доводам рассудка и, попав в трудное положение, не усматриваете выхода. Они подвижны, вы – медлительны. Они странники, вы – домоседы. Они рассчитывают в отъезде что-то приобрести, вы же опасаетесь потерять и то, что у вас есть. Победив врага, они идут далеко вперед, а в случае поражения не падают духом. Жизни своей для родного города афиняне не щадят, а свои духовные силы отдают всецело на его защиту. Всякий неудавшийся замысел они рассматривают как потерю собственного достояния, а каждое удачное предприятие для них – лишь первый шаг к новым, еще бóльшим успехам.
Если их постигнет какая-либо неудача, то они изменят свои планы и наверстают потерю. Только для них одних надеяться достичь чего-нибудь значит уже обладать этим, потому что исполнение у них следует непосредственно за желанием. Вот почему они, проводя всю жизнь в трудах и опасностях, очень мало наслаждаются своим достоянием, так как желают еще большего. ‹…› …Праздное бездействие столь же неприятно им, как самая утомительная работа. Одним словом, можно сказать, сама природа предназначила афинян к тому, чтобы и самим не иметь покоя, и другим людям не давать его (I.70.2–8).