Пеликан. Расплата за милосердие - стр. 13
Финтан смолк, разведя руками, точно открывая себя всем стрелам, которые целились в него, дрожа в стонущих тугих луках. Он ждал. Ждал и капитан. Время притаилось – до того было волнительно подслушать эти слова, в которых сквозило повторение старой песни, которую Френсису и Шеймусу предстояло снова спеть. Время так устало бродить по безлюдному побережью среди чаек и толстых морских котиков, что устоять от соблазна остановиться сейчас и заслушаться было попросту невозможно. Потому-то эти несколько мгновений тишины длились слишком долго, намного дольше, чем следовало, если вообще существует четкая мера того, сколько должен длиться один миг.
– Ты хотел веселиться с Брайтом? Валяй, – отрезал Дрейк.
Рыжий Лис поклонился и поспешил прочь, и прямо перед тем, как переступить порог палатки, обернулся, ибо его окликнули. Нет, Дрейк не называл его имени, ни настоящего, ни выдуманного. Но, когда Рыжий Лис повиновался чуйке и обернулся, встретился взглядом с капитаном.
– Я рад, что ты тогда был рядом и принял этот жребий, – с тяжелым сердцем произнес капитан.
Рыжий Лис сглотнул, тронутый словами Дрейка. Ударив в грудь кулаком, Финтан пошел прочь.
Следующий вечер наполнился удивленными вздохами. Первый сорвался с уст Рейчел, когда Рыжий Лис самодовольно и с присущей ему горделивостью доложил об итоге беседы с капитаном.
– Я в тебе не сомневалась. – Ее голос и общее оживление говорили как раз об обратном, о том, что этот успех виделся если не невозможным, то труднодостижимым.
Когда близнецы и Финтан подошли к команде «Мэриголда», настало время для второго удивленного вздоха – отнюдь не радостного, а, скорее, настороженного. Капитан Эдвард Брайт, здоровяк-плотник, завидел троицу издалека. Приди только близнецы, были бы встречены порадушнее. Но ни Эдвард, ни его люди не могли обрадоваться прибытию к их кругу Финтана. Кто-то подмечал за этим нелюдимым парнишкой бродяжнические и даже звериные повадки. Те, кто вовсе не обращал на него внимания, точно на тень, не могли не видеть казнь первого советника капитана. Для многих Финтан запомнился единственным поступком – самовоздвиженный палач. Пары одобрительных кивков он и был удостоен, но это была тайная и, положа руку на сердце, ничтожная награда по сравнению с тем гласным и негласным отвращением, которое команда питала к Рыжему Лису.
Музыканты прибрали струны, отстранили гудки от уст. Все взгляды устремились на новоприбывших, а затем обратились к капитану Брайту, ожидая его слова. Здоровяк медленно поднялся с полуутопленного в песок бревна и тряхнул плечами, давая троице приблизиться.
– Капитан. – Финтан сразу поклонился, ожидая и угадывая, что больше всего мрачный настрой и холодный прием адресованы именно ему.
Приняв этот вежливый жест, Эдвард одобрительно кивнул. Этого хватило, чтобы несколько усмирить настороженную враждебность, которая немым призраком стояла рядом.
– Мы слышали вашу игру издалека, – произнесла Рейчел и, последовав примеру Финтана, начала свою речь с поклона. – Эта бухта, пустая и мертвая, прям наполняется жизнью! Мы лишь хотим послушать вблизи.
Эдвард посмотрел на близнецов, впрочем, безо всякой враждебности. Уже давно над ними шутливо и добродушно посмеивались, путая одного с другим. Учитывая, что Рейчел носила мужскую одежду, различить их было в самом деле не так-то просто, разве что по шраму. Да вот только немалая часть команды знать не знала – шрам у брата или у сестры? Как много матросов обознавались, и ловушка захлопывалась со звонким смехом. Ни Рейчел, ни Джонни никак не задевало, когда их путали. Напротив, эта игра имела под собой какой-то особый азарт. Они носили волосы одной длины, не называли друг друга по имени. Настигнувшая Джонни слепота заметно остудила их пыл, и больше эта игра не казалась им такой уж веселой. Повадки Джонни сильно изменились, что-то старческое, гнусное, тяготеющее к земле появилось в его движениях. Здоровяк стоял как будто бы в раздумье, а на деле попросту давал решению отстояться. После того как некая церемониальная неспешность была явно высказана, он пригласительно махнул к кругу.