Пехота Сталина в «Зимней войне». Обойти «Линию Маннергейма» - стр. 4
В 167-м полку из-за недостатка дров в казармах стояла температура 5–7 градусов, кроме того, в донесении от 10 февраля 1924 г. отмечалось, что полк может остаться и без варки пищи (отпущенных шефом полка 27 червонцев было недостаточно). Нехватка дров существовала и в других полках дивизии. Из-за холода красноармейцы спали в шинелях, что привело к росту кожных и фурункулезных заболеваний. Пополнение оставалось в той одежде, в которой прибыло из дома (грязной и рваной), из-за чего вырос процент вшивости (в 167-м полку до 57 %). Часть красноармейцев в артиллерийских частях пропускались через баню при околотке, что только увеличивало вшивость и, соответственно, недовольство. Неудовлетворительно была организована стирка белья, которое возвращалось грязное, рваное, сырое и часто вместо нового – старое. Красноармейцы 168-го полка при посещении бани со сменой белья надевали свое собственное старое белье, вследствие чего запас белья в полку истощился, а лучшее разошлось по сундукам красноармейцев, обменивалось на собственные вещи у новобранцев или шло в продажу. Комполка был вынужден провести осмотр и изъятие казенного обмундирования и белья [6].
12 февраля 1924 года в 167-м полку состоялся агитсуд над санитаром приемного покоя Радиным, который при врачебном осмотре сам оказался вшивым и этим подрывал авторитет приемного покоя, являлся неряшливым и неаккуратным. Обвинителем выступил старший врач приемного покоя, защитником – парторг полка, председателем суда – командир полка Обухов. Суд обратил внимание на вред, вносимый в общественную жизнь неряшливым и вшивым красноармейцем. Суд продолжался 2,5 часа и проходил в присутствии 300 красноармейцев и 30–40 местных жителей. Старший врач 167-го полка Оремович написал инсценированную шараду из трех картин, которая призывала красноармейцев соблюдать санитарную грамотность, выявляла наиболее опасные болезни (сифилис, тиф), бичевала знахарство и религиозность [6].
В начале 1925 г. ситуация с обмундированием была значительно лучше по сравнению с аналогичными периодами прошлых лет, но в некоторых частях не хватало постельных принадлежностей, обуви и прочего [6].
В июле 1924 г. 56-я сд перешла на штаты территориальной дивизии и получила районы комплектования: 166-й полк – Старорусский уезд, 167-й полк— половина Псковского и Островского уездов, 168-й полк – Новгородский уезд. Артиллерия дивизии с января 1924 г. комплектовалась переменным составом в Псковском и Порховском уездах (ранее – в Кингисеппском и Гдовском уездах) [1, л. 2].
Уже в 1924 г. перед штабом корпуса встал вопрос о передислокации дивизии. В докладе комдива В.Д. Цветаева на партконференции 19 декабря 1924 г. отмечались следующие недостатки дислокации: расположение 168-го полка не отвечало мобилизационной готовности и не давало ему возможности руководить батальонами, в районе комплектования 167-го полка проживал переменный состав 43-й стрелковой дивизии, что создавало путаницу при терсборах (вплоть до рассылки персональных извещений), в районе 166-го сп некоторые волости были удалены на 90 верст.
Вопрос о недостатках дислокации вновь был поставлен в докладе политотдела 56-й дивизии за январь-март 1925 г. Части были разбросаны на территории трех губерний, причем из полков 56-й дивизии один – 167-й— находился в Псковской губернии, а из полков второочередной 43-й дивизии – также один – в Новгородской губернии, остальные в Псковской губернии (переплетение стоянок частей обеих дивизий). Такая дислокация существенно осложняла ведение работы вне сбора, а расположение частей в 11–12 км от госграницы (батальон 167-го стрелкового полка в г. Острове) грозило проникновением в терполки переменного состава из негодного элемента (контрабандисты и т. п.). Штаб 168-го полка располагался в местечке Грузино, в 90 км от города и 15 верстах от железной дороги, рядом с фабричным поселком, но положительное рабочее влияние отсутствовало, «поскольку большинство состава фабрики – полурабочие-полукрестьяне». Другой батальон полка стоял в Аракчеевке (с. Новоселицы, 28 км от города и железной дороги и 100 км от штаба полка) – «Новгородский Сахалин», как его привык называть комполитсостав, кавэска-дрон – в д. Селище (Аракчеевский военный городок) (60 км от города, 10 км от железной дороги): «Кавэскадрон со своим составом людей в 30 человек затерялся в громаднейших казармах». Район дислокации сапроты (с. Медведь) характеризовался как «эсерствующий и самогонный» (60 верст от города и 15 – от железной дороги) [6].