Печать Велисы 5. Святой студент - стр. 17
Мама и отец тоже с интересом глянули на меня. Ну а я дико не хотел врать своей семье.
– Боюсь… с точки зрения церкви, они тоже будут вне закона, – вздохнул я.
– Объяснись, – потребовал отец, поджав губы.
– Две мои служанки владеют умениями на основе Посмертия. Другой владеет Пустотой… Моя основная стихия тоже… Пустота, – поморщился я от последнего, так как наконец признался.
В салоне образовалась тишина. У Кирилла и бати глаза полезли на лоб, а мама просто растерялась. Зато Илья и Вика сидели почти с невозмутимыми лицами, будто они и до этого знали или подозревали.
В следующую секунду отец разразился ругательствами, да с такими оборотами, что мы все охренели. Это был отборный русский мат, каким аристократы не то что не владеют, а просто не знают таких слов. Даже мать стала его осаждать ответными выкриками, только после этого он замолчал, и опять образовалась тишина.
Батя продолжил меня сверлить тяжёлым взглядом.
– Генералиссимус тоже об этом знает… – промямлил я, дабы себя реабилитировать.
– Неужели? – заломил бровь отец. – И он тебя не испепелил на месте? Когда он спрашивал про твою ауру, я думал, он и мне голову оторвёт.
– Он как никто другой знает, что цвет энергии не влияет на наши поступки, – философски заметил я.
– Это правда. А ещё наш мальчик благословлён самим господом, – вставила мама. – Так что хватит тут шум наводить, граф! Ежели эта Пустота была запретна – можно было волноваться.
– Его призрачные слуги владеют Смертью! Вот об этом точно нужно волноваться! – опять завёлся отец.
Никто из нас не решился останавливать их крики, так как у мамы аргументы были просто пуленепробиваемые – «на всё воля Господа» и точка. А что там за энергия – совсем неважно. Короче, через пять минут батя сдался.
Братья до меня осторожно докопались, чтобы я показал своих слуг, но я не менее осторожно отмазался, мол, пока я не могу призвать их сразу после воскрешения бога. И да. Я им не обмолвился что помер, ибо волнуюсь за маму. Не к чему ей такое знать.
Зато своих слуг я не могу призвать по одной простой причине: они не знают, что Димон – эльф. Уж лучше я пока умолчу про сей факт и скажу позже, когда все попривыкнут.
Ну а вторая причина, из-за чего я не могу призвать одних татушек – скорее всего, они абсолютно голые. Походу суеты я заглянул в свой инвентарь, и он оказался абсолютно пуст. Ноль. Ничего нет. Все сорок три ячейки девственно чисты. Возможно, такая же фигня и у остальных, а может, только у Юли. Но в любом случае, призывать их в салоне самолёта – совсем не умная затея.
Меня хотели засыпать вопросами далее, но теперь я сослался на усталость и голод. Мама от этого охнула и вызвала стюардов, которые сварганили нам целый стол аристократичной еды. Стейки Алианариш, конечно, хороши, но они хороши на «природе», без особого выбора в еде. Так что я с превеликим удовольствием захомячил половину печёного гуся с золотистой картошечкой. Вика как всегда надо мной посмеивалась, но без плоских шуток, так как при маме она более сдержана.
В общем, дальнейший полёт прошёл спокойно. Мы прибыли в аэропорт в четыре часа дня, а домой заехали в половину пятого, так как дорога для аристократов была отремонтирована. В итоге, мы целым кортежем пролетели весь путь практически по пустой, но мокрой от дождя дороге.