Печать Велисы 5. Святой студент - стр. 11
– Я вам безоговорочно верю, патриарх Даниил. Только пока что, к сожалению, на Папу невозможно повлиять. Лично я не отказываю в помощи и согласен с вами. Но то, что прокажённый каким-то образом стал участником Нисхождения Господня, связывает нам руки… и даже ноги. Официально мы не можем произвести радикальные меры.
– Хорошо, мне не так важно управление инквизиторием, но вы ведь понимаете, что эта нечисть никак не может быть помазанником Божьим?! Он всё это подстроил, дабы его никто не уличил, что он крутит шашни с тёмными ведьмаками! Он коварен, словно дьявол! Именно он подорвал доверие народа к церкви! – повысил голос старик.
– Разумеется, Ваше святейшество, разумеется, – мягко улыбнулся кардинал. – Именно поэтому я предлагаю не торопиться, а поступить самостоятельно, очень тихо и деликатно.
– Что конкретно вы предлагаете? – насторожился патриарх.
– Я предлагаю устранение прокажённого, не вмешивая в наши дела имя церкви. Мы совершим вынужденный грех, во имя спасения всего человечества. Как вы на это смотрите?
– К-хм… Очень… хорошо, Ваше высокопреосвященство, – осторожно ответил патриарх.
– Значит, мы друг друга поняли, – кивнул в ответ кардинал.
– Несомненно. Для этой нечисти… солнце не может светить вечно! – процедил Даниил и сжал старческий кулак. – Он должен превратиться в прах!
– Хорошо сказано, Ваше святейшество. В скором времени я соберу группу моих лучших людей, и направлю их в составе миссионерской делегации в Москву…
– Аха-ха-ха! То есть ты действительно подумал, что находишься у коммунистов? Пхи-ха-ха-ха! – в голосину ржала надо мной Виктория.
Три минуты назад, после моего пояснения по какой причине я был голый и с утренним стояком взял в заложники медсестру, Вика потеряла всяческий аристократичный облик. Вместо скромного хихиканья или в меру скромного заливистого смеха она откровенно обхохатывалась, как базарная баба, хлопая себя ладонью по коленке.
Но чуть ранее, как божественный пранк был мной идентифицирован, я принялся как-то исправлять ситуацию. Не отрываясь от медсестры, я сделал два шага к койке и схватив одеяло, оттолкнул от себя девушку. Она ухватилась за свою задницу и с ужасом выбежала из палаты, заработав от Виктории упрёк, что работники здесь хамло и не владеют базовыми манерами для образованных простолюдинов.
Мне было абсолютно похрену на такие мелочи, так как меня разрывала нужда. Практически с угрозой убийством я потребовал, чтобы меня отвели в туалет. Тёзка-врач проникся моим настроем и указал на шкаф, за которым пряталась белоснежная дверь, сливающаяся со стеной. Ранее я её не заметил из-за сумбурности ситуации.
Богиня… Какое же это было блаженство. Я простоял над унитазом не меньше двух минут и простил Велисе вообще всё. И миссию с Аббахером, и нашу смерть, и подставные квесты, и дальнейшие приколы на годы вперёд.
Я был настолько счастлив, что казалось, ещё немного, и я смогу одной улыбкой изрыгать из себя розовых единорогов, заточенных в розовых пузырьках. Они будут кружить возле меня и жалить прохожих своими рожками, одаривая их истинным счастьем. А те, в свою очередь, начнут блевать радугой, одаривая счастьем тех, до кого не добрались мои весёлые единороги. Я почувствовал себя нулевым пациентом счастьяпокалипсиса, добрым и розовым барби-немезисом с лакированными рожками и бабочкой на макушке.