Печать Велисы 4. Хищный агнец - стр. 29

Я просидел в буханке где-то час. Следователь СК вместе с криминалистами скорей всего всех опросили, собрали материал и кучу вещдоков, так как я видел, что из подъезда выносят мешки, помимо накрытых тел в каталках.

После этого следак и один криминалист тоже запрыгнули в буханку, но уже с пассажирской части и мы двинулись в следственный отдел. Я уже понимал, что меня ждёт процедура допроса, экстренный суд, а затем поездка в СИЗО. И если я дам признательные показания, то через пару дней меня поведут на следственный эксперимент – это будет единственная возможность выбраться из изолятора для поиска двери.

Вот только загвоздка в том, надо ли мне это? К тому же я не знаю каким образом «убил» свою супругу. То, что я увидел, никак не походило на мой хук справа, от которого она отлетела к стене. По виду трупа это была многочасовая пытка, и скорее всего, с финальным удушением. Про мальчика я вообще молчу, так как за секунду до захвата ОМОН-ом он стоял передо мной и скалился.

– Короче, это полный бред… Ещё я в здравом уме не подыгрывал архихеру, – пробурчал я и напряг руки.

Зашипев от боли, я натянул наручники, которые опять заскрипели, но, чтобы их порвать у меня сил всё равно не хватало. Я попытался сосредоточиться, и внушить себе, что это лишь хлипкие браслеты. Вот только когда ты чувствуешь вполне реальную боль – это довольно проблематично сделать. Тем более, у меня не хватило времени, так как мы уже приехали.

Открыв заднюю дверь, меня за шкварник выволокли из собачника и ходом коня по шахматной доске повели в здание Следственного комитета. Уж сколько проработал в полиции, но в жизни себя не мог представить в виде конвоируемого особо опасного преступника.

Протащив меня по коридорам, омоновцы впихнули в какой-то кабинет и усадили на скамью, возле следовательского стола. Конвой вышел из кабинета, а напротив меня сел перец в форме СК, – судя по всему помощник следователя – и стал сверлить меня такими же рыбьими глазами.

Вот, кстати, ещё одно доказательство, что это морок. Взгляд абсолютно всех вокруг был как у мертвецов. Тончайшая мимика в районе глаз выдавала во всех вселенское безразличие. Я даже не знаю, как это точнее описать.

– Уютненько тут у вас… Почти как дома, – сказал я, оглядывая пошарпанный кабинет. – А пирожки домашние будут?

– Я гляжу тебе весело, ушлёпок? – процедил он.

– Эй! Это моё обзывательство! – возмутился я. – Не смей меня копировать, ушлёпок!

Эскашник не внял моей просьбе, а встал, и смачно зарядил мне по морде, что аж прибило башкой к стене.

– Ладно… Пользуйся на здоровье… – сказал я и сплюнул кровь на пол.

За это я опять получил по морде.

– Ты чё, дебил? Сейчас синяки мне оставишь, и тебя по жопке отшлёпают, – И опять плюнул на пол. – А-а-а! Я всё понял! Тебе нравится, когда тебя шлёпают. Да, ушлёпок? – глумливо усмехнулся я.

Я был уверен, что до пятницы меня не прикончат, а потому мог веселиться вдоволь, чтобы ввести морок в замешательство, с вопросом: «И что с этим отморозком делать ещё четыре дня?»

Помощник уже замахивался для ещё одного удара, но тут же опустил руку, так как в кабинет вошёл тот самый чернявый следователь вместе с усатым мужиком в синем костюме-двойке – это был полюбас уже назначенный гос-защитник. Быстро они, ничего не скажешь. В реале бы так работали.