Печать Каульмэ - стр. 8
Марию тогда так и подмывало задать вопрос: «Почему я?», но Гурявин, кажется, умел неплохо читать мысли.
– Вы видите куда больше остальных, и для меня до сих пор является загадкой, почему вас держат в четвертом отделе, а не привлекли к оперативной работе на Стрелецкой. Кстати, – добавил он, – не одного меня мучает этот вопрос.
Глава третья
Старогуева, 19:32
– А вот и наш общий знакомый, Мария Александровна.
Мария посмотрела в сторону, куда кивнул магистр, затушивший свою сигарету о крышку алюминиевого футляра. В опустившихся на город сумерках было сложно что-либо рассмотреть. Однако спустя одно мгновение она различила в полумраке некое движение, а затем и контуры достаточно крупного мужчины, походившего своей осанкой на самого настоящего медведя. Пружинистой походкой он шел в их сторону по брусчатому тротуару, обходя наиболее освещенные участки обезлюдевшей улицы. Шел он уверенно, и если бы кто-то и увидел его, то вряд ли обратил на него внимание больше, чем он этого заслуживал.
Мысленно соглашаясь со старой как мир поговоркой «ночью все кошки серы», Мария никак не могла признать в приближавшемся к ним мужчине Николая Степановича Бурьйина. Больше того, у нее не вышло скрыть и своего удивления. А вопрос, что связывало капитана жандармерии и магистра седьмого класса, напрашивался сам собой.
– Здравствуйте, Мария Александровна, – поздоровался Бурьйин, коснувшись пальцами края своей шляпы. – Лаврентий Эдмундович?
– Присаживайтесь, мой старый друг. – Гурявин указал на заднее сиденье шессера. – Признаться честно, мы вас заждались.
– Служба есть служба и от нее никуда не денешься, – проговорил капитан, захлопнув за собой дверцу.
– А теперь рассказывайте. – Магистр повернулся вполоборота, на его лице запечатлелась крайняя заинтересованность.
– Должен сказать, что разочарую вас, Лаврентий Эдмундович. Как всегда, никто никого не видел и почти ничего не слышал, – начал Бурьйин, по привычке, а не из-за необходимости, доставая блокнот с карандашом. – Задержанные нами предполагаемые очевидцы весь вечер распивали эм-м-м… алкогольные напитки и никого подозрительного не заметили. Сейчас они в «летнем лагере», так что, если хотите, если есть необходимость с ними пообщаться, могу устроить.
– Давайте дальше.
– Эм-м-м… семейная пара, проживающая этажом ниже, в свою очередь, также никого подозрительного не видела. А старик с первого этажа, оказывается, спал как младенец. Были также опрошены жильцы соседних домов, но и тут похвастаться нечем. Замечу, что мои люди при содействии адептов обоих Бюро обшарили каждый уголок и подворотню вокруг треклятого дома и не нашли ничего достойного внимания. Еще хочу добавить: по моим данным никто из временно задержанных не имеет наличия печатей и никогда не был уличен в пособничестве или симпатиям к искаженным.
– Продолжайте, – кивнул магистр.
– Но есть любопытный факт, – пробормотал Бурьйин. Кажется, он до последнего сомневался, стоит ли упоминать о такой мелочи, – почти все жильцы слышали громкий монотонный стук. – Говоря это, он выбил короткую дробь карандашом на тисненой обложке блокнота из свиной кожи.
– Больше ничего? – Интерес Гурявина никуда не пропал, а только усилился.
– Ничего, если не считать, что один задержанный, из тех самых выпивох, принял стук за очень тяжелые, как он выразился, шаги.