Пчела в цвете граната - стр. 18
Ася знала, что будет тяжело, и всё же не так. Хотя это уже можно было почувствовать, когда она шла по тусклому коридору общежития К-700, задыхалась от незнакомых запахов, обходила развешанные по стенам велосипеды, мышиные ловушки. Бряканье кастрюльных крышек, людской гул на общей кухне не добавляли энтузиазма. На одной из дверей висело объявление: «Соседи, будете орать после одиннадцати – лично всем поотрываю бошки (для наглядности нарисована виселица с грустной оторванной головой). НЕ ШУЧУ».
С трудом верилось, что её отталкивает брат. В детстве вместе искали конфеты, которые мать старательно прятала, вместе на древнем патефоне слушали пластинку со сказками. На слове «я прилетел…» пластинку заедало, и надо было тронуть пальчиком, чтобы плаксивый голос рассказчика потёк дальше под их хрустальный смех. Они сидели рядышком и погружались в волшебный мир Шахерезады, гадких лебедей, арабских джиннов.
Снова и снова Ася думала: «Что делать?» – и сотый раз не находила ответа.
На следующий день Ася проснулась от запаха оладушек. В комнату заглянула тётя Аня и объявила, что все уже ушли (и она тоже уходит), ключи на полке. Напомнила: «Перед уходом проверь воду».
Ася тянула покрывало на подбородок и не знала, что сказать.
– Скоро придёт Александр, – продолжала тётка. – Не томи его. Тебе это не на пользу.
Завод оказался огромным зданием, без конца и края, словно город в городе. Тянулись длинные гулкие коридоры с бесконечными дверями. По дрожащей металлической лестнице с рисунком ромбов стали подниматься под крышу завода.
– Кажется, здесь, – сказал Александр, глядя наверх, на лабиринт стеклянных будок, нависших над цехом: рифлёный металл, тёмные, закопчённые стёкла, в слабом свете – всполохи тусклых глаз, попытки улыбок. Наполовину стеклянные перегородки разделили площадку на узкие соты, оставив ломаные дорожки, по которым надо было протискиваться. Везде одинаково строгая обстановка: стол, стул, стол, стул, максимально кучно, насколько позволяло пространство. Стены были выкрашены густой светло-серой краской, напоминавшей крем ромовой бабы.
В дальнем конце стены дребезжащая стеклянная дверь при каждом движении звенела хрусталём. Здесь было по-другому: в новом зеркале отражались плакаты и вымпелы, между ними стояла вешалка с болтами вместо крючков, на коричневом столе звонко тарабанила пишущая машинка, охотно отзываясь на удары проворных пальцев секретарши.
Александр оглянулся на Асю: «Ты готова?»
Ася послушно поплелась за братом в кабинет начальника цеха.
Усталый грустный человек посмотрел поверх очков на Александра, на Асю, холодно задал пару вопросов и подписал заявление. Кажется, так и не вспомнил, кто такой Александр и где они виделись. Александр по-шпионски подмигивал, намекал, направлял мысль начальника в нужное русло, но так и не получилось. Может, если бы у него было время, он обязательно вспомнил бы какой-нибудь приметный факт в виде рыбины, ускользнувшей с крючка, но тут кабинет начальника цеха стал быстро наполняться говорливыми людьми. Чтобы ненароком не зашибли и не затоптали, пришлось торопливо выметаться.
Глава 4
Спустя неделю заведующая общежитием завела Асю в двухкомнатную квартиру и показала на пустую кровать около дверей в проходной комнате.
В первую секунду Ася оцепенела, заметила длинное свадебное платье, прицепленное крючком к люстре. На подоле были нашиты крошечные белые цветы, россыпь страз. Казалось, платье мило улыбалось и привлекало белой фатой, которая стекала плетёной косой с правого плеча.