«Пчела» ужалит завтра - стр. 9
– Нормально, – облегченно вздохнув, ответил Грант. – Что случилось? Кто стрелял?
– Неизвестно, – тонкие губы Доменика поджались. – Через минуту отправляемся…
Ведя машину, Сэм раздумывал о выстрелах в ночи. Проводник утверждает, что поблизости нет стоянок кочевников, да и действительно, откуда у тех могут взяться автоматы, зачем они им? Винтовка – понятное дело, без нее в кочевой жизни не обойтись, но автомат… И власти могли не допустить такого, принять меры к изъятию автоматического оружия. Но если не кочевники, а это точно не они, то стрелять могли только из какой-нибудь машины их небольшого каравана. Из какой? Да так ли важно из какой – важно другое: зачем изыскательской партии возить с собой автоматы? Странно и непонятно.
Холодок неясных, мрачных предчувствий заполз в душу Сэма, но он решительно постарался отогнать их…
На дневку, как и в первый раз, остановились с восходом солнца. Машины выстроились в ряд перед местом временного лагеря. Сэм увидел несколько деревьев, – засохших, с голыми, безлистными ветвями, – и чахлую, жесткую траву под ними.
Бастьен разжег примус, пришел Шардон с неизменной трубкой в зубах, Жак притащил тушу убитой антилопы, подвесил ее к дереву и начал сноровисто свежевать, ловко орудуя ножом.
– Пока шеф обходил колонну, я смотался за добычей, – ничуть не смущаясь, пояснил он на вопросительный взгляд Гранта. – Не пропадать же добру?
– А кто стрелял? – не особо надеясь на правдивый ответ, на всякий случай спросил у него Сэм.
– Не знаю… – пожал плечами Жак. – Не все ли тебе равно? Пьер прав: здесь нет жандармерии.
Грант поглядел на кроваво-сизое месиво внутренностей выпотрошенной антилопы, небрежно брошенных Жаком под деревом, и отошел.
Фиат наломал сучьев, намереваясь развести настоящий большой костер, Бастьен взялся ему помогать. Пьер, покуривавший сидя на одеяле, лениво заметил:
– Требуху надо выбросить подальше, а то завоняет и мухи налетят.
Никто ему не ответил, и он, посидев еще немного, принес от своего грузовика кусок старого брезента, взял сучок и сгреб им на него требуху. Держа свернутый брезент как можно дальше от себя и брезгливо скривившись, он пошел в сторону от лагеря.
– Подальше отнеси… – крикнул ему вслед Жак.
Пьер сердито забурчал в ответ, но послушался – видимо, перспектива отдыхать в обществе роя мух ему совсем не нравилась.
Шардон начал ногой заравнивать песок на том месте, где лежала требуха, хозяйственный Бастъен отобрал несколько лучших кусков мяса и, сложив их в пластиковую миску, понес к фургону «инженеров».
Жуткий, леденящий кровь крик, раздавшийся с той стороны, куда недавно ушел Пьер, заставил всех вздрогнуть и буквально застыть на месте. Первым опомнился Шардон, – не вынимая изо рта трубки, он неуклюже затрусил к вершине холма, за которым скрылся волосатый верзила со шрамом. За Шардоном последовали остальные.
Пьер катался по песку, прижав в животу левую руку. Когда к нему подбежали, он поднял на столпившихся вокруг шоферов белые от боли глаза:
– Меня ужалила змея?
– Э, парень, какое это теперь имеет значение… – отмахнулся Фиат.
– Чтобы помочь, надо знать, какая змея укусила, – объяснил бербер.
– Там, – превозмогая боль, указал Пьер.
Подняв с песка валявшийся рядом со свертком брезента сук, Махтджуб бросился за пригорок. Сэм поспешил за ним.