Павильон иллюзий - стр. 9

– У вас что, всегда нитка с иголкой под рукой? – поинтересовался Дэвид.

– Конечно, вот оторвётся у симпатичного мужчины пуговица, а я раз – и наготове, сразу пришью. Он мне за это спасибо скажет, а может ещё и поцелует, – с шутливой улыбкой ответила Таня.

– Спасибо, – сказал Дэвид, и тотчас добавил: – Вас поцеловать?

– Нет, целовать не надо, – рассмеялась Таня, – насчёт поцелуя я пошутила.

Она протянула руку, чтобы положить нитки-иголки обратно в сумку, но, неудачно задев её, опрокинула, и на стеклянную поверхность стола выпала пачка презервативов.

– Чёрт, – воскликнула Таня и, покраснев, стала быстро запихивать упаковку обратно, – извините.

– Да всё нормально, – сказал Дэвид и, не в силах сдержать насмешливой улыбки, добавил, – omnea mea mecum porto.

– Что вы имеете в виду? – возмутилась Таня, – это вовсе не то, о чём вы подумали, так что по поводу omnea mea вы ошибаетесь. И вообще, vita brevis, gaudeamus igitur, – с вызовом сказала она.

– Вы знаете латынь? – удивился Дэвид.

– В московском университете на филфаке учила.

– Простите, я вовсе не хотел вас обидеть. Кстати, сколько я вам должен за пришитую пуговицу?

– Сто долларов, – невозмутимо ответила Таня, решив таким образом проверить своего американского ученика на прочность, в смысле на наличие чувства юмора, с которым судя по её опыту общения с представителями данной культуры у них ну о-о-очень плохо. Что в очередной раз подтвердила реакция Дэвида: не выказав никаких признаков удивления, он достал портмоне, вынул сотню и протянул её Тане.

«Всегда знала, что у американцев плохо с юмором, но чтобы до такой степени! Да, трудный мне случай попался», – отметила она про себя и, не меняя серьёзного выражения лица, произнесла:

– Шутка.

– Что вы имеете в виду?

– Я – преподаватель, мне ваша фирма за уроки русского платит, я за пришитую пуговицу денег не беру, просто вам помогла, не хотела, чтобы вы на важных переговорах с оторванной пуговицей появились. Это просто так, бесплатно, понятно? – И, видя, что господин Джонсон по-прежнему в замешательстве держит купюру, добавила: – Насчёт ста долларов я пошутила, это шутка такая. Юмор, понимаете?

– Ах, шутка, – наконец среагировал Дэвид, – русский юмор, понимаю.

«Да ни черта ты не понимаешь, dumb American», – подумала Таня.

Однако господин Джонсон оказался вовсе не таким уж и «dumb», он быстро схватывал материал, прилежно выполнял задания, и за две недели занятий достиг заметных результатов. Единственное, что ему никак не давалось – это произношение, причём дело было не в акценте, акцент для иностранца дело естественное. Американец никак не мог справиться с русскими гласным звуками, упорно подчиняя их правилам своего родного языка: долгие-краткие, открытые —закрытые. И только удивлялся, как это возможно, что такие разные английские слова как shit и sheet для русского слуха звучат одинаково.

– Знаете, самый действенный метод быстро улучшить произношение, – как-то сказала Таня, – это стихи наизусть учить, а ещё лучше петь. Но для вас, наверное, больше подойдут стихи, вы же петь не умеете, – окинув ученика критическим взглядом, заключила она.

– Почему это вы считаете, что я петь не умею? – возразил Дэвид, – очень даже умею. Пою, а ещё на гитаре играю, популярные песни, кантри, и прочее.