Павел Кашин. По волшебной реке - стр. 5
Тех денег, которые мы зарабатывали в то время, хватало на то, чтобы снимать квартиру или комнату в коммуналке. Хватало на то, чтобы покупать по фарцовым ценам продукты, которые не продавались по талонам. Более того, у меня хватило денег, чтобы записать 15 песен для пластинки «Гномики». Да, это было несколько разных студий, потому что выбирались они по принципу, где дешевле. Звук был очень разный и чаще всего отвратительный, но каким-то чудом я записал свою первую пластинку. И, по-моему, она была последней на студии «Мелодия», потому что на моей пластинке в Питере перестали выпускать винил вообще. Как только моя пластинка появилась в магазинах, тут же с полок стали стремительно убирать винил и замещать их CD-дисками. Поэтому желанной большой славы мне пластинка «Гномики» не принесла. Ей сейчас двадцать пять лет исполнилось, кстати.
Славу мне принес первый видеоклип «Город», который я снял довольно нечаянно: почему-то я поехал к своим друзьям в Одессу. Там по телевизору я увидел, наверно, первый вообще так называемый игровой видеоклип Юрия Шевчука на песню «Дождь». Там на столе лежали кубики, и них все было построено. Прямо сто рублей стоил клип на сегодняшние деньги. Я подумал, что это достаточно бюджетно для меня.
В то время еще рухнул Советский Союз, и появились первые жутко богатые бизнесмены, продающие матрешки. Мои друзья. Они, конечно, себя считали галерейщиками, потому что помимо матрешек они продавали еще и картины. Продавалось это все во Дворце Труда, если кто помнит Дворец Труда. Я не знаю, как его изначально называли, сначала был Дворец. Это был невероятно богатый дворец. Находился он на площади Труда, соответственно. И весь второй этаж был занят этой вот галереей моих друзей. Именно туда в Петербург ломились потоки иностранцев: видать была какая-то договоренность, потому что они завозили прямо туристическими автобусами туристов к этому Дворцу. Туристы проходили, скупали все, что можно. Я точно не вспомню всех рывков доллара, но, нужно понимать, что еще совсем недавно доллар стоил пятьдесят шесть копеек, как вдруг он стал стоить пять рублей или даже больше. Было даже время, когда доллар был сопоставим с зарплатой за день, за два дня. На тот момент я еще играл с группой «Духи»: мы очень дружно проработали с ними два или три года, так и не сыграв ни одного платного концерта, то есть все концерты были бесплатными. И вот, когда нас пригласили на первый фестиваль, то ли в Швецию, то ли в Швейцарию, нам должны были заплатить тысячу долларов за этот фестиваль. И тогда руководитель группы решил, что ему лучше одному поехать. Вернее, он решил, что выгоднее набрать новых музыкантов. Для меня это был счастливый случай, потому что нашими друзьями и спонсорами были, как раз, те два молодых парня-галериста, которые видели, что все музыкальные составляющие в группе делаю я, и по характеру, наверно, я был все же посимпатичней. И они, зная, что я сочиняю свои песни, после этого случая сказали: «На, Паша, тебе восемьсот долларов и сними клип».
Так вот, я нашел режиссера, Бориса Деденева. Пожалуй, он в то время был единственным клипмейкером в стране. До него мы видели только зарубежные клипы. Да, у нас тоже что-то снимали, но это было типа просто студии, в которой артисты просто играют – не было никакой композиции. Не было и намека на те игровые видео, которые создавал Деденев. Он был первым. Первым, к кому пришло понимание, что клип должен быть сокращенным рассказом какой-то истории. Конечно, это быстро прошло и клипы стали простыми нарезками из красивых, движущихся картинок. Но я думаю, что моей публике как раз и нравилось, что в Деденевских клипах были заложены маленькие сказки.