Паутина Фрейда - стр. 34
- Поднимемся? – спросила Ирина. – Правда, у меня все дома…
- Мы можем поговорить в машине.
Женщина кивнула и устроилась на переднем сидении, отвернувшись к окну. Тут даже не надо быть гениальным бихевиористом (*тот, кто изучает поведение), чтобы понять – Ирина нервничает и мнется, при этом взвешивая все «за» и «против» нашего предстоящего разговора.
Наконец, складка на переносице разгладилась, и она повернулась ко мне. Созрела.
- О чем вы хотели поговорить? – спросила Ирина.
- Вы хорошо знали Алису Геннадьевну?
Кажется, именно этот вопрос она и ожидала. Кивнула, ответив:
- Да, мы когда-то работали вместе. В институте. Я сидела за копейки в деканате методистом, а она подавала большие надежды, учась в аспирантуре. А потом эта трагедия… - Ирина запнулась.
- Я знаю. И про Калинина, и про беременность, и про встречу с Ратомским.
- Тогда что вы от меня хотите услышать? – удивилась женщина.
Если бы я сама знала. Но надеялась, что Ирина мне что-то расскажет, о чем я еще не знаю.
- Вы давно работаете у Ярослава Владимировича?
- Как он фирму открыл. Как-то быстро раскрутился, и ему понадобился секретарь. Вот Алиса меня и порекомендовала.
- Вы с ней тесно общались? – кажется, разговор мне ничего не даст.
- Как хорошие приятельницы, - пожала Ирина плечами. – Она не изменилась, не зазналась, когда начала ездить на дорогой машине, одеваться в брендовых магазинах и жить в огромном доме. Приезжала пару раз ко мне в гости, привозила моим детям дорогие подарки, всегда нянчилась с ними.
Тут ситуация понятна – компенсация. Пыталась заполнить пустоту чужими детьми. Не удивлюсь, если она и детским домам помогала. Благо, что возможности Ратомского это позволяли.
- А какие отношения у нее были с мужем? – ступила я чуть дальше.
- Поймите, я не хочу сплетничать про шефа, - испугалась Ирина.
- Пожалуйста, я уж точно ему не расскажу. Просто мне непонятно самоубийство. Или я такой плохой психолог, который не смог распознать предпосылки, или… - я сделала драматическую паузу, забросив удочку.
- Вы намекаете, что ее могли убить?!
А вот я как раз ни на что не намекала. Вывод сделала сама Ирина, озвучив мысль, которой вряд ли с кем-то делилась, которую даже вряд ли сама осознавала. Только я вытянула ее из задворок.
- Я думала, вы мне поможете во всем разобраться. Она же была вам не чужим человеком. Неужели вам неинтересно, что случилось с вашей подругой?
Давим на жалость и совесть. Отличная мотивация. Жаль, что мои методы не работают на Ратомском.
Мы с Ириной недолго поиграли в гляделки, и она все-таки решилась:
- Я не знаю, чем вам помочь. Нормальные у нее отношения были с Ярославом Владимировичем. Может, конечно, и немного странные для мужа и жены, скорее, они были друзьями, партнерами, глубоко привязанными друг к другу людьми. Но знаете, было такое чувство, что все время, всю жизнь у нее оставался любимым мужчиной Андрей. Я незадолго до ее гибели видела их вместе, совершенно случайно, - начала оправдываться Ирина, как будто я собиралась ее обвинить в слежке. – И она смотрела на него так же, как и двадцать лет назад. А ненависть и любовь очень красноречиво говорят о себе во взгляде. И еще, - вдруг как будто что-то вспомнила, - она позвонила мне то ли в день смерти, то ли за день, уже не помню, и оставила ваши контакты, попросив позвонить и отменить вашу следующую встречу.