Паустовский. Критика и анализ литературного наследия - стр. 15
Оставшиеся очерки дополняли прежде рассказанное: «Исполинский негатив», «Последние следы средневековья», «Комсомольцы и геологи». Всё сводилось к воспеванию человеческого героизма, благодаря чему удаётся возводить огромные производственные комплексы. Человек действительно совершал невозможное, не жалея сил, забыв о личном, направляя усилия на промышленный рост государства, до того в сфере промышленности настолько сильным не бывшего.
Паустовский явно не говорил, насколько ему нравится идея возросшего потенциала человеческих возможностей. Он жил в эпоху небывалого подъёма энтузиазма. Начало тридцатых годов – уникальное время, в которое люди стремились к лучшему и не считались с личными желаниями. Подобное словно никогда не повторится, хотя сохранится до той поры, пока будет жить и здравствовать поколение, само воплощавшее грандиозные планы в действительность.
Человек из будущего на былое будет смотреть со смешанными чувствами, в основном считая подобное существование невыносимым. Впрочем, всё это зависит от конкретного народа и особенностей его существования. Одни страны станут растрачивать потенциал прошлого, толком не умея наладить прежнего стремления к лучшему. Другие – из ничего, сугубо на присущем народу потенциале, начнут осуществлять ровно такие же грандиозные проекты, причём с той же скоростью, а то и многажды быстрее.
Колхида (1933)
Не успокоится человек, пока не вычерпает недра Земли, пока поверхность планеты не превратит в нечто ему потребное. И если ранее он думал о будущем, желая блага для всего человечества, то по прошествии времени вернулся к извечно одолевающей его жажде наживы. Но это в будущем, пока же Паустовский писал о современном для него дне. Некогда в Советском Союзе желали изменить русла сибирских рек, направив их в засушливые регионы страны, хотели и перекрыть поступление воды из Каспийского моря в залив Кара-Бугаз. Планы советских граждан коснулись и малярийных болот Мегрелии, где имелся чрезмерный избыток влаги. Человек посчитал необходимым осушить местность, превратив земли древней Колхиды в тропический сад. Тогда действительно думали о благе, как всегда забывая о нуждах самой природы, для чего-то создавшей данный край.
Паустовский начинает с рассказа о нутрии. Переселение этих животных стало первым шагом к освоению Мегрелии. Потом последует высадка эвкалиптов – деревьев с уникальными свойствами. Именно эвкалипт способен впитывать в себя воду из болот, к тому же он источник ценной древесины, чей запах не нравится комарам, а сам материал не гниёт, способен служить десятилетиями и длительно не подвергаться разрушению. Последним этапом назначено высаживание чайных плантаций и тропических растений. Впереди широкий фронт работы, берущий начало в тридцатых годах XX века.
Ещё не Шри-Ланка, а подобие пинских болот. И как же сей край привести к желаемому виду? Все планы терпят крушение, стоит спуститься ветру с гор, называемому фёном. Такой ветер неимоверно горяч и разом поднимает температуру воздуха на двадцать градусов. Не просто будет совладать с природой, может ничего у человека не получится. Как бы хуже не стало от совершаемых им действий. То и не имеет значения, когда желание стоит надо всем, обязывая совершать изменения в угоду представлениям о лучшем из возможных результатов.