Паулина. Морские рассказы - стр. 15

Приближалось время обеда, надо было составить первый рапорт о расходе топлива за прошедшие сутки. У меня была своя собственная программа, которую я сделал несколько лет назад для подсчета топлива, она меня спасала на многих моих предыдущих судах. Она была моим первым помощником в подсчёте топлива, только надо было приспособить её к этому судну.

Я сел за компьютер, внес новые параметры в программу, и написал свой первый суточный отчёт по расходу топлива.

Телефонная связь с мостиком могла осуществляться с помощью аварийного телефона, который имел только несколько номеров – мостик, помещение аварийного дизеля, капитан, румпельная и ЦПУ. Обычный телефон, как и громкоговорящая связь не работали. При последнем обесточивании они сгорели. Когда их восстановят? Об этом тоже никто не знал.

Я позвонил на мостик, передал сведения об остатках топлива и пошёл обедать.

После обеда капитан постучался в мою каюту. Наши каюты были на одной палубе. Между каютными дверями было не больше трёх шагов. Он постучался ко мне, когда я уже собирался выходить. Обратился он ко мне уже на русском языке, пригласив меня к себе в каюту, где мы обсудили, что нужно ещё сделать, чтобы судно было полностью готово к отходу в рейс.

Я поинтересовался о правилах компании, существующих на судне, для того чтобы правильно оформить все документы, перед отходом и при подходе в порт. Какие документы и информацию мне нужно предоставить лично капитану, чтобы не нарушить правила страны захода и судна.

После того, как все было решено, капитан пошел на мостик, а я вернулся в машинное отделение.

По мере приближения к машинному отделению я всё больше и больше задумывался, с чего бы начать, чтобы разгрести всю эту грязь, весь этот срач, который заполонил ЦПУ, токарку и всё машинное отделении? Сейчас в моём распоряжении были только Серега и Львович, которые заняты тем, что готовят форсунки в запас.

Да! Их рук будет недостаточно, чтобы навести порядок с запасными частями. Придётся самому впрягаться по полной программе. Так как это было на «Кристине».

Когда я пришел в ЦПУ, то Серега с Львовичем так же сидели за столом. Они мирно беседовали, попивая послеобеденный кофе. Я присел к ним и налил себе чай. Прислушался к разговору и прервал его:

– Давай-ка, Львович, продолжай тереть форсунки. А ты, Серега, иди в машину, продолжай знакомиться со всем оборудованием, и заодно и с веником и тряпкой. Хоть что-то протри. Собери ветошь, которая там валяется везде. Одним словом – наводи порядок.

Хоть и был позавчера порт-контроль на борту, но после произведенного ремонта, Львович оставил вокруг топливного насоса и сепаратора кучу грязи. Всё на площадке было перепачкано топливом и везде разбросана ветошь.

Я себе никогда такого не позволял. На «Кристине», где я был в машине один, у меня выработалась привычка, что как бы я не устал, сколько бы времени не было на часах – порядок после работы и ремонта должен был наведён однозначно.

Сереге моё приказание не очень то и понравилось. Он что-то бухтел себе под нос. Типа – не успел приехать, а уже гайки закручивает на шее у единственного моториста. С такими темпами у него не хватит никаких сил дожить до конца контракта. Но всё же он пошел в машину. А Львович, тоже косо глянув на меня – пошел в токарку. Я опять сел за компьютер и стал восстанавливать в памяти, сверяясь с записной книжкой, куда были занесены все замечания по приёмке – что же надо ещё сделать?