Паучиха. Книга I. Вера - стр. 19
Вера всё-таки потянулась за костылями и села на койке.
– Баба Валя, у меня нога стала короче сантиметров на десять. Это навсегда?
Медсестра меняла Лиде повязки.
– Это из-за гипса: накладывают в слегка согнутом положении. Как снимут, так распрямится. Сходи-ка на пост, попроси мне бинтов ещё.
Утро выдалось солнечным, что для Санкт-Петербурга в конце ноября – явление редкое и удивительное. Станислав Иванович, осанистый старик с выправкой бывшего военного и пышными бакенбардами, заехал за Верой в одиннадцатом часу. Кажется, он приходился ей пра-пра-прадедушкой.
– Графиня готова к прогулке? – раздался в прихожей его густой баритон.
Вера, одетая в английский костюм, ждала родственника в гостиной. Правая нога – в высоком ботинке со шнуровкой, левая – в гипсе. Станислав Иванович помог внучке накинуть шубку, вывел из парадной и устроил в открытой коляске. Сам сел рядом.
Они ехали по Университетской набережной.
– Верочка, зачем ты пошла на войну?
Вера смутилась, но призналась:
– Чтобы обрести свободу.
– И как? Обрела?
– В какой-то мере…
– Ты воевала за страну, уничтожившую дворянство?
– В этой стране живут мои родители, бабушка и брат. А ещё Ольга и майор, похожий на отца. Дедушка, лучше спроси, против кого я воевала.
– Против кого же?
– Против захватчиков. Против фашизма!
Станислав Иванович пожевал ус:
– Фашизм? Кто это?
– Не кто, а что. Это система, которая хочет убить либо поработить всё человечество, кроме себя, арийцев. И наш мир они бы тоже не пожалели!
– Наш мир… Да что ты знаешь о нём!
– Мне бабушка рассказывала, какой Россия была до революции.
– Россия? Ну уж нет! Ты не заметила, что здесь нет черни? Тех умников-нищебродов, что уничтожили державу.
– Но… – Вера указала на возницу.
– Ах, это, – рассмеялся Станислав Иванович, – это обслуживающий персонал. У них даже лиц нет!
Возница обернулся. На месте лица была натянутая кожа без отверстий для глаз, рта и ноздрей. Вдруг под ней задвигались челюсти и глухо донеслось:
– Вера-Вера-Вера…
Она в ужасе отпрянула…
– Вера, да проснись же ты! – Баба Валя трясла её за плечо, – Вставай! Лида умерла! Иди погуляй, пока мы тут уберём.
Вера взяла костыли и вышла в коридор. За ночь что-то изменилось за окном. Первый снег! У входной двери висели шинели. Бывшая графиня Шувалова накинула одну из них на плечи, сунула правую ногу в валенок и вышла наружу.
Тихо. До рассвета ещё далеко. Но мир уже приготовился, нарядился и замер в ожидании.
Дедушка не успел рассказать о мире. Или не хотел? Оставил загадку? Какой он, идеальный мир? Как зовётся? Вера глубоко вдохнула морозный воздух, будто в запахах пыталась распознать имя.
Левая нога так и осталась короче правой. И ступить на неё не получалось: непослушная стопа норовила вывернуться вовнутрь. Врач заверил, что проблема в атрофированных мышцах. Прописал зарядку. Баба Валя подобрала Вере валенки потолще и отправила одного из выздоравливающих к сапожнику приделать к подошве левого несколько слоёв войлока. После того, как зафиксировали голеностоп валенком, дело тронулось с мёртвой точки.
Место Лиды заняла Стеша с багровым шрамом на щеке.
– Ерунда, по касательной задело. В госпиталь меня по другой херне услали. Во, глянь! – Стешка задрала рубашку, показывая фиолетово-чёрные бедро и ягодицу, исполосованные грубыми швами. – Это мне осколком кусок жопы выдрало. Еле шкуру натянули. Теперь сидеть нельзя, чтоб не лопнула.