Патриарх Кирилл. Биография. Юбилейное издание к 75-летию со дня рождения - стр. 26
[74].
Необходимость беседовать с посетителями на прогулках была вызвана не только желанием митрополита Никодима подышать свежим воздухом. Митрополит выходил на улицу, прежде всего, для того, чтобы хотя бы на время ускользнуть от прослушивающих устройств, которыми были напичканы его рабочие кабинеты, будь то в Ленинградской митрополии или в ОВЦС. Советская власть «доверяла» митрополиту, но «проверяла» его, и он находился под ежедневным неусыпным контролем властей. С годами уровень доверия к митрополиту Никодиму со стороны властей падал, а подозрительность росла. Государственное руководство поняло, хотя и не сразу, что деятельность митрополита направлена на усиление Церкви в то время, как ставилась задача ее максимального ослабления.
Митрополит Никодим очень любил богослужение, с юности знал наизусть многие литургические тексты и мог воспроизвести по памяти весь церковный календарь, безошибочно называя имена святых, память которых совершалась в тот или иной день. Богослужения он совершал величественно и неспешно: «Владыка оставался внутренне свободным и духовно сильным человеком благодаря всемерной и глубочайшей вере в Господа. Это духовная сила особенно ярко проявлялась в совершаемых им богослужениях. Он говорил: “Сочетание с Богом, освящение свыше от Бога, благодатное пребывание в Боге – это живая реальность, полная духовного утешения и внутренней радости, которая наполняет всю жизнь человека и движет ею”. Для богослужения он всегда находил время, несмотря на свою перегруженность. Совершаемое им богослужение носило особый, присущий ему характер и отпечаток. Он любил повторять: “Я все могу быстро делать, кроме службы”. И действительно, когда он появлялся в храме, он как бы преображался и делал все медленно, величественно, глубоко любя церковное благолепие. Так совершал он богослужение и в соборах, и в сельских храмах. Особое отношение у митрополита Никодима было к Божественной литургии как главнейшему христианскому служению»[75].
Митрополит Никодим (Ротов) за Литургией
Божественную литургию митрополит Никодим совершал каждый день. Даже находясь в зарубежных поездках, он начинал день со служения литургии. Если не было поблизости храма, литургия совершалась в келье, в гостиничном номере, под открытым небом. У митрополита всегда был при себе омофор и все необходимое для служения литургии[76]. Вспоминает Патриарх Кирилл: «Человек жил такой глубокой литургической, такой подвижнической жизнью… Будучи уже совсем больным, Владыка Никодим не мог стоять перед престолом. Но молитву не оставлял. И мы принесли престол к нему в келью. Учиненный им иеромонах каждый день совершал литургию, и Владыка причащался»[77].
Валаамский монастырь. 1960-е гг.
Посещая древние монастыри, находившиеся в запустении, митрополит Никодим, несмотря на строжайший запрет властей, считал своим долгом совершить в них богослужения. Патриарх Кирилл вспоминает о двух таких «тайных литургиях»: «Одну из этих литургий митрополит отслужил у стены, выщербленной пулями, на месте расстрела заключенных Соловецкого лагеря особого назначения, ныне известного также под именем Русской Голгофы. Другую – на бывшем монашеском острове Валааме, посреди разгромленного, опоганенного и оскверненного кощунниками кладбищенского храма. Владыка был убежден в совершенной необходимости для него совершить, несмотря ни на что, эти богослужения, он видел в этом духовную потребность и свой высокий долг. Напомню, что на дворе стояло самое глухое и безысходное застойное время, и в лучшем случае так называемые простые советские люди, сызмальства воспитанные в духе атеизма, застигнув “попов” на месте “преступления”, не мудрствуя лукаво повлекли бы нас в милицию, а в худшем – поглумились бы над совершителем Таинства и покусились бы на святыню. Однако милостью Божией не произошло ни того, ни другого. А две эти тайные литургии, за которыми я имел счастье прислуживать митрополиту Никодиму, продолжают жить в памяти как сильнейшие религиозные переживания моей жизни»