Патоген Вечности - стр. 34
– Работы идут полным ходом? – Задорно спросил Родинов.
– Да, – печально обронил безопасник, – лучше поздно, чем никогда.
В хранилище пыль от разбитых глиняных предметов культуры уже давно улеглась. Сдвигая мыском туфли обломки, не смело наступая на мелкое крошево утративших ценность черепков, Родинов медленно пробирался в глубь помещения. Заметив на ближайшем справа стеллаже смятую коричневую бумагу попытался ускориться, но куски бумаги оказались лишь оставленной упаковкой.
– Дима, – подал голос Николай Степанович, – скажи, что, хотя бы мы ищем.
– Небольшие коробки, – Дмитрий чихнул, – возможно свёртки со старыми фотопленками.
Безопасник несмело прошел слева от Родинова и присел на корточки перед грудой черепков, неторопливо собрал наиболее крупные, поднялся и сложил на полке стеллажа, ногой сдвинул мелкие и поднял две половины расколовшегося пополам камня с греческими надписями.
– По-видимому это камень с прошением и или хвалой греческого божества. – Одобрительно хмыкнул Дмитрий.
– Слева под дальним стеллажом вижу какую-то небольшую смятую коробку. – Радостно вскричал Николай Степанович, и Дмитрий заторопился рассмотреть Находку. – Странно, что для этого архива не велось даже каталога.
Коробка со смятой надорванной крышкой оказалась заполнена, расставленными вплотную катушками с фотопленкой, а маркировка, нанесенная на внутренней стороне крышки, соответствовала датам роковой экспедиции. Обследуя хранилище, Родинов случайно наступил краем туфли на сверток, обернутый коричневой упаковочной бумагой. Очевидно, сбросив его со стеллажа, грабители не просто наступили на него, а изрядно потоптались.
Развернув упаковку Дмитрий увидел раздавленные катушки, некоторые фотопленки были сильно помяты, другие полопались и даже раскрошились. Находку пришлось снова обмотать в упаковочную бумагу, в надежде восстановить какие-либо кадры. Родинов с безопасником еще четверть часа бродили по порушенному хранилищу, выуживая запыленные дневники, какие-то разрозненные листы и журналы экспедиций.
Из подвала, расставшись с Николаем Степановичем, Дмитрий направился к Танаевой. Он застал Аллу всматривающейся в экран монитора, где отображался омфал со стороны плоской грани. Текст, выполненный на камне неизвестным древним резчиком, не читался несмотря на серию фильтров и алгоритмов, востребованных Танаевой.
– Аллочка, я к тебе с находками, – улыбнулся Родинов, можно сказать с дарами.
– Дима, неужели удалось что-нибудь найти? – Удивилась женщина. – Акимов таким упавшим голосом мне рассказал, что все не нужное грабители расколотили в пыль.
Родинов положил на стол запылённый свёрток и коробку и пояснил, что обнаружил фотопленки. Алла сняла крышку с коробки и неторопливо принялась выкладывать катушки на стол, предложив максимально просканировать все обнаруженное, хотя всех больше интересовала надпись на омфале. Захватив пять пленок, она достала из шкафа насадки, соблюдая осторожность перепутала пленки и затем вставила приготовленное в многоканальный сканер. Вернувшись к рабочему столу, Танаева сохранила обработанное изображение и запустила приложение, управляющее сканером. На экране появились пять временных полосок, сигнализирующих о ходе параллельно начатых процессов.
Родинов поучаствовал, что перестал дышать, в напряжении уставившийся в экран, когда компьютер издал сигнал о завершении сканирования, на экране монитора появились пять окон, вытянутых в ширину экрана. Алла прокрутила окна и сохранила все кадры, решила запустить сканирование очередных пяти пленок. Долгожданные изображения омфала удалось получить только из фотопленок, завернутых в бумагу, а подпорченные временем, небрежным обращением и раздавленные Танаева решила отложить до лучших времен. Алла не забыла сохранить исходники, выделила три снимка и запустила фильтр для предварительного анализа дефектов пленки и ошибок экспозиции и после обработки выбрала наиболее удачный и увеличила масштаб.