Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2 - стр. 72
– Я хотел бы задать брату Новаку несколько вопросов, – сказал он.
– Задавайте.
– Может ли ваше управление сказать нам, какой процент населения, по вашим расчетам, искренне набожен?
Зеб, присутствующий на совете в качестве помощника Новака, поднял голову. Новак кивнул ему, и Зеб сказал:
– Шестьдесят два плюс-минус три процента.
– А каков процент тех, кто тайно противостоит правительству, независимо от того, с нами они или нет?
– Двадцать один процент, с соответствующей поправкой. Оставшаяся часть населения – это конформисты, которые не набожны, но довольны сложившимся порядком вещей.
– Как вы получили эти данные?
– Выборочными опросами под гипнозом типичных представителей населения.
– Вы можете сказать, как изменяется ситуация?
– Да, сэр. Правительство потеряло много сторонников в первые годы нынешней депрессии, но постепенно ему удалось выровнять положение. Новый закон о церковной десятине и в какой-то степени декреты против бродяжничества оказались непопулярны и снова подорвали рейтинг правительства. Ситуация стабилизировалась – но уже на более низком уровне. Потом деловая активность несколько оживилась, но в этот момент мы начали нашу жесткую пропагандистскую кампанию. В результате всего последние пятнадцать месяцев правительство медленно, но неуклонно теряет свои позиции.
– А что показывает первая производная?
Зеб заколебался, и слово взял Новак.
– Здесь надо принять в расчет вторую производную, – сказал он напряженным голосом. – Скорость изменений растет.
– А точнее?
Начальник психологического управления ответил с заметной неохотой, но твердо:
– По нашим расчетам, понадобится три года и восемь месяцев, прежде чем мы можем рискнуть.
Пенойер повернулся к Хаксли:
– У меня сложилось другое мнение, сэр. Думаю, что, несмотря на мое глубокое уважение к генералу Новаку и проделанной им работе, я должен сказать: побеждай, когда можешь победить! Может быть, у нас больше не будет такого шанса.
Почти все присутствующие поддержали его:
– Пенойер прав! Если мы будем ждать, нас кто-нибудь выдаст!
– Мы не сможем столько времени хранить в тайне такую организацию.
– Я уже десять лет в подполье. Я не хочу, чтобы меня здесь похоронили!
– Давайте победим, а потом уж будем думать, как найти сторонников, – когда все средства связи будут у нас.
– Ударим сейчас! Ударим сейчас!
Хаксли молчал, давая остальным выпустить пар. Его лицо оставалось бесстрастным. Я сам помалкивал хотя бы потому, что мое положение не позволяло мне вмешиваться в дискуссию, но я был согласен с Пенойером: невозможно ждать еще почти четыре года.
Я увидел, что Зеб что-то горячо обсуждает с Новаком. Они настолько углубились в спор, что не обращали внимания на то, что творилось вокруг. Но когда Хаксли наконец поднял руку, требуя тишины, Новак покинул свое место и поспешил к нему. Генерал выслушал Новака, и мне показалось, что он сдерживает раздражение, которое вскоре сменилось неуверенностью. Новак поманил к себе пальцем Зеба, который поспешил к своему шефу. Вся эта троица шепталась несколько минут, а Совет покорно ждал, пока они придут к решению.
Наконец Хаксли вновь обратился к залу:
– Генерал Новак предложил схему, которая может изменить всю ситуацию. Совет прервет заседание до завтра.
План Новака (или Зеба, хотя он никогда и не признавался в авторстве) требовал передышки по крайней мере на два месяца, до ежегодного праздника Чуда Воплощения. Идея ни много ни мало заключалась в том, чтобы вмешаться в само Чудо. Теперь-то понятно, что это была очевидная и, вероятно, единственная возможная стратегия. Потому что начальник отдела психологии был прав: по сути, власть диктаторов всегда опиралась не столько на оружие, сколько на веру людей. Так было с Цезарем, Наполеоном, Гитлером, Сталиным. Нужно было нанести удар в самое основание власти Пророка: нужно было разрушить всеобщее убеждение, что он правит по Божьему соизволению.